Дело и Слово. История России с точки зрения теории эволюции

Русский язык принял огромное множество слов из десятков языков. «Класс – слово латинского происхождения. Школа – слово греческое. Портфель – французское, ранец – немецкое, карандаш – тюркское, тундра – финское, пионер – английское, томагавк – алгонкинское, конфета – итальянское, чай – китайское. Из голландского – люк, малайского – орангутанг, хинди – сахар, персидского – сироп, турецкого – киоск, японского – каратэ, ацтекского – шоколад, еврейского – бегемот»[25].

Но! Вынуждены сказать здесь очень большое «но». То, что происходит в России сейчас, только внешне похоже на приток новых слов, которые обогатят язык, со временем встроившись в его грамматику и ономасиологию. На самом деле идет замена словарного запаса русского языка. Эволюция эта – одно из проявлений массовой американизации страны.

Россия с потрясающей скоростью превращается в сырьевой придаток США и Европы. Основные доходы от внешней торговли даёт теперь не промышленная продукция, а продажа сырья. Мы брали у США кредиты, чтобы развивать добывающие отрасли, и вот наступает год, когда начинаем возвращать не только проценты, но и основную сумму долга. Приходит время, когда Россия будет вывозить в Америку свои богатства, а вдогонку – деньги, потраченные на добычу этих богатств! И это надолго; это навсегда. Мы посадили себе на шею нового хозяина.

Для общения с хозяином и вырабатывается язык-сленг. Нам, аборигенам, надо знать меньше тысячи слов, чтобы хозяева нас понимали. И мы видим (и слышим), что нужные для общения русские слова заменяются на английские, при сохранении русской грамматики. Фразы произносятся по радио и телевидению хоть и по-русски, но с английской (американской) артикуляцией, чтобы приучать к их англоязычному звучанию. Прекрасный инструмент для этого – реклама.

Наши дети уже научились произносить звуки, растягивая губы до ушей: «ди-ди-ди». Они легко произносят «ригли спермит». Они приветствуют друг друга словом «хай». В минуты удачи кричат «йес!» и вскидывают вверх кулак. Не отстают и взрослые. Ныне выброшены на свалку Квалификационные справочники должностей служащих, и теперь не найти завхозов, продавцов, инспекторов, консультантов. Сплошь менеджеры, провайдеры и супервайзеры. Даже директор, оказывается, не самое главное лицо, а руководитель директории – начальник отдела «по-старорусски». Деградирующие сообщества всегда обезьянничают. О таких шутках, как табличка «Минисупермаркет» или «open круглосуточно» на захудалом ларьке где-нибудь в Капотне, даже говорить не хочется.

Однажды нам довелось участвовать в записи телепередачи. Мы сказали обо всём этом, предварительно отметив, что нет плохих народов, плохих культур, плохих языков и религий. Все хорошие, но на своём месте. Присутствовало много иностранцев; толковище было посвящено дружбе между культурами России и США. Публика изнывала от счастья: культура жива и взаимообогащается! Мы всё ещё красим яйца на Пасху! А в Америке знают наших матрёшек!.. Какое «взаимное обогащение»? – спросили мы. Бродит ли по Чикаго наш Дедушка Мороз? А Санта Клауса можно встретить в каждой московской витрине. Попадает ли сделанная в России реклама на американские экраны? Ведут ли проповеди заезжие из России православные батюшки по центральным телеканалам Америки? А у нас… эх…

С нами не все согласились, а пожилой академик, который ещё Ленина видел, призвал Россию встречать трудности с её традиционным достоинством. Вот, – сказал ведущий, – вы пугаете, а не страшно. Ему не было страшно. На русском телевидении он вёл не беседу, не разговор, а ток-шоу. Понятно, что в окончательный вариант передачи этот эпизод не вошёл; разговор о сохранении русского языка не вписывался в праздничное токование о слиянии культур.

Кстати, не раз, а многажды и про Петра I писали, что он виновен во внедрении множества чужых слов в наш язык. Но здесь лишь частица правды. Он, конечно, ввёл немало терминологизмов, типа «фортеция», «кавалер», «ассамблея», «мортира», «бриг», «мичман». И он же велел отыскивать в языке русском достойные переводы, а тех, кто чрезмерно усердствовал в засорении русского языка чужесловием, одёргивал и вразумлял.

«Так писать, как внятнее», – приказывал Пётр. В одном из повелений своих посланнику за рубежом он пишет: «В реляциях своих употребляешь ты зело много польских и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно; того ради впредь тебе реляции свои писать все российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов».