Дело ясное, что дело тёмное

Не нужно, не говори то, что сейчас скажешь, Полин. Пожалуйста. Я не переживу отказа. Ты — знаменитость, я — оборотень и неудачница. Видишь, я сама осознавала, что мы не пара и никогда ею не станем. Лёгкая интрижка и моя глупость — вот что такое наше общение.

— Я сейчас тебе скажу то, что никогда и никому не говорил. Ты выслушаешь и примешь к сведению. Потом наедине сама с собой всё обдумаешь. Может, посоветуешься с кем-то. Ещё раз подумаешь, и только тогда мы поговорим с тобой снова. Хорошо?

Слёзы окропили мои щёки — не сумела сдержать. Вот ведь!

— Прошу тебя не принимать поспешных решений в отношении свадьбы. Я приеду, и ты дашь ответ на мой вопрос. Договорились?

— На какой вопрос?

— Ты выйдешь за меня замуж? Какой же ещё может быть?

— Мало ли вопросов бывает, — я даже плакать перестала от изумления.

— По-моему очевидно, что я люблю тебя, и потому на эту тему вопрос только один, а вот ответов — два, к моему сожалению.

Внутреннее ликование захлестнуло меня настолько, что я первой набросилась с поцелуями на Полина, а он страстно ответил.

Ступив на твёрдую поверхность пола в собственном жилище, я принюхалась.

Гостей в доме по-прежнему много. Причём приятным открытием стало присутствие тройняшек в родных пенатах. Вероятно, они по обыкновению угомонились последними в доме, и потому прошли по коридору совсем недавно.

Эх, вот бы их сейчас увидеть, обнять.

Нет, не обнять — наброситься на шею и целовать-целовать-целовать!

От предвкушения я даже обхватила себя руками, чтобы приблизиться к представленному эпизоду. Воображение нарисовало в дверях комнаты тройняшек, Тита и Эмиля — братья всегда прибегали на шум. Тит и Эмиль тут же поспешат обнять свою младшую сестрёнку после разлуки, засыплют вопросами. Затем на авансцену выйдет Мартин и все присмиреют, разойдутся в стороны, чтобы дать возможность старшему из клана сдержанно взять сестру за плечи и легонько сжать их.

А что если нарушить традицию и ворваться в комнату Мартина, ведь она прямо в конце коридора. Я и по нему ужасно соскучилась, хоть и виделись совсем недавно.

Вот взять и поднять его с постели или вытащить из любимого кресла у окна, в котором он обожал читать отчёты и просто литературу, или сидеть, глядя в окно на широкие поля, лес и горы. О чём он думал в такие моменты для меня загадка и по сей день, но это моё боготворимое состояние брата, когда я понимала, что Мартин красив, умён, надёжен и печален. Хотелось подойти к нему, обнять, положить голову на плечо и вот так, не произнося ни слова, провести кучу времени вместе.

Вместе. Однажды и честно.

Нет, такого никогда не случалось и Мартин слишком скуп на ласку, чтобы допустить подобное.

— Что случилось, Виола? — зачем-то шепнул мне на ухо Полин, а я вздрогнула и вытаращилась на него.

Вскоре, сообразив, что я странно выгляжу со стороны с этими скрещенными на груди руками, замершая, точно статуя посередине коридора, я попыталась собраться с мыслями и проявить гостеприимство:

— Ничего. Всё в порядке, — суетливо схватившись за ворот пальто парня, отмахнулась я. — Раздевайся. Давай пальто, здесь жарко.

— Жарко, но я переживу, — в глазах Пола было неподдельное удивление. — Сам в состоянии отнести пальто.

— Хорошо, как тебе будет удобно, я просто…

Договорить я не успела: дверь в комнату Мартина распахнулась и из неё вышла Вивьен. В белом пеньюаре, отделанном кружевами. С распущенными по плечам волосами.

Ничего себе!

Первым порывом было броситься вперед, задать ведьме прямой вопрос.

О чём?

Хм-м. Да о чём угодно! Хоть о том, что правда ли день сменяет ночь, или всё происходит в привычном, но ином порядке. Или: за каким лешим она вползла в спальню брата?

В этот момент на пороге спальни в расстёгнутой рубашке появился Мартин. Он улыбался — раз, что из разряда чего-то нереального. Он наклонился и чмокнул Вивьен в губы — два, что совсем ненормально со стороны Мартина в нашей естественной жизни после смерти бабушки. Он опустил руку на целых две ладони ниже талии девушки, подпоясанной широким кружевным пояском — три, что дико по определению само по себе.

Никогда такого в нашем доме не было, а Мартин — старый холостяк.

— Неожиданно, — бросил старший брат, совершенно не смутившись, что его застали в неурочный час, и в совсем не двусмысленном виде. — Здравствуйте, ребята. Рад видеть вас обоих.

Это как же понимать?!

В глазах Мартина умиротворение и радость от встречи — больше ничего?

Что тут скажешь — язык к нёбу примёрз от удивления.

Я не ответила — перевела взгляд на Полина. А кудесник и рад стараться — лучился счастьем так, что хоть электростанцию подключай.

— Привет! Угол, чтобы мне свои кости кинуть найдётся в этом доме? — выдал он.

Я же продолжала пребывать в ступоре, а мой мозг пытался примерить меня с действительностью. Плохо у него это выходило — никак не могла поверить в реальность.

— Придумаем что-нибудь! — рассмеялся Мартин.

Вивьен тоже широко улыбалась, весело поглядывала то на одного мужчину, то на другого, а теребя тонкой ручкой кончик пояса пеньюара.