Дело магазинной воровки. Дело о тонущем утёнке. Дело о зарытых часах

— Хэлло, это Оллгуд?.. У вас имеется в Голливуде детективное агентство?.. Угу, совершенно верно… С вами говорят из офиса шерифа Эль-Темпло. Работал ли у вас человек по имени Лесли Милтер?.. Угу, ясно… Он скончался. Найден в собственной квартире… Возможно, убийство… Какой-то газ… Кто мог быть заинтересован в том, чтобы убрать его с дороги?.. Вы никого не знаете, а?.. Он не работал по вашему заданию или еще по какому-либо делу, о котором вы знаете?.. Как давно это было?.. Почему вы его отпустили?.. Просто у вас для него не было больше работы?.. Ну, а что вы о нем скажете? Был ли он хорошим работником?.. Вам известно что-либо о его личных делах? Что вы можете сказать о его связях с женщинами?.. Понятно! О’кей, непременно позвоните нам, если выясните что-нибудь важное о Милтере… Да, Эль-Темпло, либо офис шерифа, либо начальнику полиции… О’кей! До свидания. — Он положил трубку на место. — Работал в агентстве Олл-гуда еще четыре-пять дней назад. Оллгуд отпустил его, потому что у него не было для него работы. В делах наступило длительное затишье… Он говорит, что Милтер был превосходным работником. Он не мЬг припомнить, какие именно дела Милтер расследовал в последнее время, но посмотрит в своем журнале и сообщит нам. Ему кажется, это были в основном самые обыденные, банальные дела.

Мейсон почувствовал облегчение: Оллгуд не стал слишком откровенничать с полицией. Тщательно погасив окурок, он оставил его в пепельнице и стал прощаться.

— Ну, я поехал. Если вам что-нибудь понадобится, вы сможете отыскать меня у Визерспуна.

— Каким образом вы оказались здесь? — поинтересовался помощник шерифа.

Ответил офицер:

— Он подъехал к дому почти одновременно со мной. Я пригласил его тоже войти в квартиру.

Они дружелюбно расстались и пожелали друг другу спокойной ночи. Спускаясь по лестнице, Мейсон видел, как увозили тело Лесли Милтера.

Выйдя на улицу, Мейсон первым делом отправился на заправочную Станцию, работавшую круглосуточно, попросил наполнить бак бензином, а заодно отремонтировать колесо.

— Будьте любезны, сделайте это поживее. Я вернусь примерно через час, постарайтесь управиться к этому времени.

Мейсон отправился пешком в находившееся в пяти кварталах от станции бунгало, где жил Марвин Эйдамс. Бунгало оказалось простеньким, весьма непритязательным домиком, оштукатуренным снаружи и побеленным. Цветочки в палисаднике, видимо, были посажены еще миссис Эйдамс. В окнах горел свет. Мейсон позвонил, и дверь ему открыл угрюмый молодой человек.

— Марвин Эйдамс дома?

— Нет, сэр. Он уехал вечерним поездом в Лос-Анджелес.

— Если не ошибаюсь, до этого он ездил куда-то на машине.

— Совершенно верно.

— Это ваша машина?

— Да.

— Я просил его завезти мне небольшой пакет… Похоже, он забыл это сделать. По всей вероятности, он оставил его либо у себя в комнате, либо в машине. Пакет прямоугольной формы, завернутый в зеленую бумагу, на нем значится мое имя. Нельзя ли поискать у него в комнате, а? Укладывая чемодан, он мог его где-то положить и забыть.

— Вполне возможно, сэр. Входите, прошу вас.

Парень провел Мейсона по коридору мимо открытой двери в ванную комнату, затем постучал в дверь спальни и отворил ее.

Это была типично мужская комната с коньками, теннисными ракетками, парой призов, полученных на состязаниях, картинками на стенах, большим набором галстуков на специальной вешалке, койкой, покрытой темным шелковым одеялом без покрывала сверху, белыми теннисными туфлями, выглядывающими из-под кровати, возле которых прямо на полу валялись носки.

Мейсон внимательно осмотрел помещение.

— Не похоже, чтобы мой пакет был тут. Марвин занимает эту комнату?

— Да, а остальные две занимаю я и еще один парень. Эта комната — Марвина.

— Так. Пакета тут вроде бы нет. Может, он в машине? Где она?

— Возле дома у обочины.

— Заперта, разумеется?

Парень усмехнулся:

— Нет, зачем ее запирать, на такую колымагу никто не позарится.

Мейсон рассмеялся в ответ:

— Ну, хорошо, с вашего разрешения я загляну в нее на обратном пути. У меня есть фонарик.

Он поблагодарил молодого человека, пожелал ему спокойной ночи и вышел. Подойдя к старому седану, стоящему возле дома, он довольно внимательно осмотрел его при свете фонаря. Машина была пуста.

На заправочную станцию Мейсон возвращался в глубокой задумчивости. На улице было темно и тихо — ни машин, ни прохожих, только гулкий звук его собственных шагов по асфальтовой дорожке. Уже ощущалась характерная для пустыни ночная прохлада. Звезды над головой казались необычайно яркими, холодными и какими-то неестественными. Тротуар окаймляли дымные деревья, растущие только в пустыне: их лишенные листвы ветви, похожие на спутанный пучок проволоки, были усеяны свисающими вниз усиками, которые издали в массе своей кажутся дымком, так что неискушенные путешественники нередко принимают заросли этих причудливых растений за дымок, который сулит им хороший отдых и тепло домашнего очага.

Механик на заправочной станции сообщил Мейсону, что его колесо починено.

— Так быстро? — удивился Мейсон.

Парень загадочно улыбнулся: