Дело незадачливого жениха. Дело сердитой плакальшицы. Дело блондинки с подбитым глазом

Мейсон запарковал свою машину, прошел по широкой цементной дорожке, поднялся по извивающимся ступенькам к порталу, ведущему к отполированным красным перилам, снабженным литой чугунной решеткой. Адвокат нажал на звонок, и внутри дома раздался музыкальный звон.

Несколько секунд спустя дверь открыл плотный мужчина около тридцати восьми лет с мягкими карими глазами. Он внимательно посмотрел на Мейсона.

— Я хотел бы видеть Джейсона Барстлера.

— Я боюсь, это невозможно, если у вас, конечно, не назначена с ним встреча. Вместе с тем, если бы вам было назначено время, я бы об этом знал.

— Вы связаны с ним?

— В некотором смысле, да.

— Прекрасно, — сказал Мейсон. — Меня зовут Мейсон. Я адвокат. Я представляю интересы Дайаны Риджис. Барстлер может встретиться со мной сейчас и здесь или увидеть меня позже, но в суде.

В карих глазах, внимательно смотревших на Мейсона, появилась своего рода улыбка:

— Мне кажется, это госпожа Барстлер намеревается пожаловаться на…

Мейсон прервал его:

— Я не сражаюсь с женщинами.

Мужчина улыбнулся:

— Заходите.

Мейсон вошел в большой зал с начищенным до матового блеска красным паркетным полом. Слева вверх поднималась на второй этаж широкая лестница.

— Сюда, пожалуйста, — сказал человек и провел Мейсона в библиотеку. — Я узнаю, сможет ли принять вас сейчас господин Барстлер.

Человек прошел в дверь с другой стороны зала. Он вернулся через две минуты, и его улыбка была несколько более приветливой.

— Простите, вы — Перри Мейсон?

— Да.

— Меня зовут Гленмор, господин Мейсон. Мы вместе с Барстлером занимаемся горнодобывающим делом.

Мейсон пожал его руку.

— Барстлер просил пригласить вас. Он много слышало вас, следил за некоторыми вашими делами с большим интересом. Пожалуйста, пройдите сюда.

Мейсон проследовал за Гленмором через большую комнату, вошел в дверь и очутился в комнате, которая одновременно являлась и библиотекой, и жилой комнатой, и кабинетом.

Джейсон Барстлер сидел в глубоком кресле, положив на маленький стульчик обутые в тапочки ноги. Слева от кресла находился массивный стол, на котором были разложены в большом количестве книги, бумаги, лежал портфель, стоял письменный прибор и лежали различные журналы. Справа от кресла находился карточный столик, на котором стоял стакан воды, а также еще целая стопка книг. Здесь же лежала трубка, пачка курительного табака, стояла пепельница, спички и графин с душистым виски. На гранях графина играли лучи света.

Джейсон Барстлер встал из кресла. На лице его было несколько удивленное выражение.

— Как себя чувствуете, господин Мейсон? — спросил он, пожимая руку Мейсона. — Насколько я понимаю, Дайана обзавелась очень авторитетным юридическим советником. Вы уже познакомились с моим коллегой, Фрэнком Гленмором. Я сказал ему, чтобы он представился вам.

— Он так и сделал.

— И что же случилось с Дайаной? До настоящего времени я ничего не знал. Фрэнк, почему же, черт побери, ты мне не сказал, что что-то произошло?

— Госпожа Барстлер считала, что девушка никогда не вернется и что мы никогда о ней не услышим. Она думали, что Дайана просто сбежала. Я боялся, что это вызовет ваше беспокойство.

— Ну, что ж, это вызвало мое беспокойство сейчас. Дайана — хорошая девушка. Мейсон, может быть, вы скажете мне, что произошло?

— Насколько мне известна вся эта история, — сказал Мейсон, — она сделала одну ошибку, приняв приглашение провести вечер с сыном вашей жены. Это кончилось тем, что ей пришлось идти домой пешком. Затем она застала вашего пасынка у себя в комнате, и в дальнейшем ее обвинили в воровстве. Насколько я понимаю, она была так испугана, что была вынуждена покинуть ваш дом ночью, будучи одетой лишь в халат и туфли, а также шубу, наброшенную на плечи, которую она поспешно взяла из шкафа. У нее не было ни копейки денег с собой, она не могла поесть, ей негде было переночевать.

Барстлер сказал раздраженно:

— В вашей интерпретации это звучит как убийство. Почему, черт возьми, вы преувеличиваете? Никто ведь не выгнал ее за дверь?

— Ее испугали так, что она была вынуждена уйти.

— Испугали чем?

— Физическим насилием и угрозой дальнейшего насилия.

— И кто же?

— Карл Фредч и его мать. Они выбросили ее из комнаты.

— Чего вы хотите?

— Я хочу забрать вещи из ее комнаты. Я хочу, чтобы ей заплатили за две недели вперед, я хочу, чтобы перед ней извинились, я хочу получить некоторые гарантии, что ей либо будет предоставлено хорошее рекомендательное письмо, либо ничего не будет говориться о ее поведении в случае, если будущий ее работодатель свяжется с вами. Кроме того, я хочу, чтобы ей была обеспечена справедливая компенсация за моральный ущерб и те страдания, которые она испытала.

Барстлер сказал Гленмору:

— Пригласи, пожалуйста, мою жену и скажи, чтобы она взяла с собой Карла.

Гленмор быстро вскочил на ноги, чего трудно было ожидать от человека его весовой категории, и мягко, по-кошачьи, почти бесшумно, как тень, выскользнул за дверь. На его лице промелькнула тщательно скрываемая усмешка.

Мейсон сказал: