Дело о девушке с календаря

— Прошу вас, мистер Мейсон. — По тому, как Эрвуд произнес эти слова, было вполне очевидно, что он твердо решил не дать Мейсону возможности тянуть время.

— Лейтенант Трэгг, — начал Мейсон, — вы уже показывали, что было найдено как на месте убийства, так и в студии, где находилось тело, не так ли?

— Да, сэр.

— Теперь я задам вам следующий вопрос. Правда ли, что, осматривая кабинет Меридита Бордена, вы нашли нечто очень значительное, с вашей точки зрения, но что к данному делу приобщено не было, то есть было скрыто?

Трэгг нахмурился.

— Ваша честь, — вмешался Бюргер. — Это оскорбительно. За такие вещи нужно наказывать. Мы ничего не скрываем.

— Вы это утверждаете? — спросил его Мейсон.

— Конечно, сэр!

Мейсон усмехнулся, глядя на Трэгга, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Давайте лучше послушаем, что скажет свидетель.

Судья хотел было возразить, но, взглянув на Трэгга, внезапно передумал и наклонился в сторону свидетеля, приготовясь слушать.

Трэгг ответил с явной неловкостью:

— Я не совсем уверен, что понял, что вы имели в виду под словом «скрыто».

— Я спрошу по-другому. Правда ли, что было найдено нечто, с вашей точки зрения крайне важное, по поводу чего вас проинструктировали не говорить ни слова во время допроса в суде?

— Ваша честь, я возражаю! — закричал Бюргер. — Перекрестный допрос не может касаться этой темы. Для этого нет оснований, так как свидетелю не задавали вопрос, кто его инструктировал, и предмет не был описан.

Мейсон, теперь уверенный в своей догадке, улыбнулся:

— С разрешения суда, я задам дополнительный вопрос.

— А вопрос, заданный раньше, берете назад?

— Да, ваша честь.

— Хорошо, продолжайте.

— Скажите, лейтенант Трэгг, это правда, что при обыске в кабинете покойного Меридита Бордена вы обнаружили скрытый микрофон, ведущий к записывающему устройству, и запись беседы Меридита Бордена и Джорджа Анслея? И разве Гамильтон Бюргер не советовал вам ни словом не упоминать об этой записи на предварительном слушании?

— Ваша честь, — опять встал Гамильтон Бюргер, — мы возражаем на основании того, что, во-первых, задано сразу несколько вопросов, во-вторых, перекрестный допрос не должен касаться этой темы, в-третьих, это не истинное контропровержение и…

— Задавайте вопросы по одному, мистер Мейсон, — прервал судья тираду Бюргера.

— Лейтенант Трэгг, осматривая помещение, вы обыскивали кабинет Меридита Бордена? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— Вы нашли там скрытый микрофон?

— Да, сэр.

— Вел ли этот микрофон к какому-либо записывающему устройству?

— Да, сэр.

— Вы нашли это устройство?

— Да, сэр.

— Содержало ли оно пленку с записью беседы между Джорджем Анслеем и Меридитом Борденом?

— Я не знаю.

— Что оно содержало?

— Это была какая-то запись какой-то беседы.

— И Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, приказал вам не упоминать об этой записи на предварительном слушании?

— Одну минуту, ваша честь. — Бюргер поднял руку. — Перед тем как свидетель ответит, я хочу заявить возражение на основании того, во-первых, что это вопрос спорный и не относится к делу; во-вторых, перекрестный допрос не должен касаться этой темы; в-третьих, это не истинное контропровержение; в-четвертых, это показания с чужих слов.

— Вопрос сформулирован таким образом, — сказал судья, — что свидетель не может ответить двусмысленно. Однако если вспомнить, с каким возмущением обвинение отрицало, что оно скрывает доказательства, возражение становится чисто техническим. Тем не менее суд принимает возражение на основании того, что это показания с чужих слов. Мистер Мейсон, принято возражение к форме поставленного вопроса.

— Понимаю. — Мейсон заметил ударение, которое судья сделал на последних словах. — Я спрошу по-другому. Лейтенант Трэгг, почему вы не упоминали о записи этой беседы, когда в первый раз давали показания в суде?

— Мы возражаем на основании того, что это несущественно, не имеет отношения к делу и перекрестный допрос не должен касаться этой темы, — опять вмешался Бюргер.

— При данной форме вопроса возражение отклоняется. Отвечайте, свидетель.

— Меня об этом не спрашивали.

— Но вас же спрашивали о всех предметах, найденных в кабинете? — продолжал Мейсон.

— Да, сэр.

— И вы описали все, что нашли?

— Да, сэр.

— Как вы считаете, лейтенант, вы сказали бы о пленке, если бы вас специально не просили молчать?

— Мы возражаем, — сказал Гамильтон Бюргер. — Вопрос спорный и не должен входить в перекрестный допрос.

— Возражение отклоняется, — резко ответил судья. — Вопрос изменен так, чтобы выявить, насколько свидетель пристрастен. Отвечайте, лейтенант.

— Я намеренно решил ничего не говорить, пока меня не спросят, — объяснил Трэгг.

— Вы пришли к такому решению самостоятельно, лейтенант, независимо от тех инструкций, которые вам дал окружной прокурор?

— Мы возражаем, — снова начал Гамильтон Бюргер, — с разрешения суда…

Эрвуд покачал головой: