Дело о королеве красоты

— Я приехала сюда почти двадцать лет назад, — начала она. — Беременная и в отчаянном положении, но с кое-какими деньгами. Работать в прежней должности я не могла, так как у меня не было рекомендации. Поэтому мне оставалось идти либо в прислуги, либо в няньки. Я поместила объявление в газете и на него откликнулась некая миссис Байрд. Я отправилась к ней и переговорила. У них не было большого достатка, но у мистера Байрда была хорошая репутация, и он имел постоянное место работы. Детей у них не было. Я начала работать у них, и спустя некоторое время миссис Байрд заметила, в каком положении я нахожусь. Мне пришлось поделиться с ней своими невзгодами, и я сказала, что буду работать у них до тех пор, пока способна на это. А потом отправлюсь в дом для незамужних матерей и там разрешусь от своего бремени. Она отнеслась ко мне дружелюбно и с сочувствием. Спросила, думала ли я об аборте, и я ответила, что думала, но отказалась от этой мысли. В тот день мы больше ни о чем не говорили, но несколько дней спустя она снова вернулась к этой теме и сказала, что долго обсуждала этот вопрос со своим супругом, и они пришли к выводу, что смогли бы усыновить моего ребенка, но некоторые юридические положения препятствуют этому. И вот миссис Байрд нашла выход из положения. Она расскажет своим друзьям и знакомым, что забеременела. Мистер Байрд останется в Лос-Анджелесе и будет продолжать работать, а мы отправимся в Сан-Франциско. В больнице я запишусь под именем Белинды Байрд и рожу своего ребенка, которого зарегистрируют как ребенка Белинды Байрд и Августа Лерса Байрда. Вот, собственно, и все, что нам предстояло сделать. Через некоторое время после рождения ребенка мы вернемся домой, я останусь работать у них, а они будут воспитывать моего ребенка как своего собственного. Единственное, о чем они просили меня, это никогда и никому не рассказывать правды.

Мейсон задумчиво посмотрел на женщину.

— Почему вы изменили свое намерение и что вы хотите от меня?

— Все очень просто — я узнала, что наследство Хаслетта оценивается в два миллиона долларов, и что у него нет никаких других родственников, кроме моего сына.

— Для себя лично вы ни на что не претендуете? — спросил Мейсон.

— У меня нет на это никаких законных оснований.

— Из прежних наших разговоров я понял, что вы хотите, чтобы ваш сын избрал свой собственный путь, и что вы, как вы сами выразились, никогда ничего не скажете ему о его отце. А сейчас вы полностью изменили свое мнение.

— Я очень много думала над всем этим. Еще несколько дней назад я мечтала о том, чтобы его отец выплачивал алименты скажем, двести-триста долларов в месяц, а теперь я узнала, что мой сын может получить большое состояние.

— Все эти факты и ваши слова настраивают меня на скептический лад, — заметил Мейсон.

— Я могу доказать, что все мои слова — истинная правда, — сказала она.

Мейсон подался вперед в своем кресле.

— Очень интересно, — сказал он. — Каким же образом вы можете доказать это? Если речь пойдет о его приемных родителях…

— Нет, их уже нет в живых. Они погибли в автомобильной катастрофе.

— В таком случае, как же вы сможете доказать свои слова?

— У меня есть свидетельница — медсестра из больницы в Сан-Франциско.

— Вы считаете, что медсестра может помнить события двадцатилетней давности? Ведь она имела дело с тысячами и тысячами новорожденных.

— Вы считаете это полностью невозможным?

— Откровенно говоря, да.

— В таком случае я расскажу вам подробности, и вы поймете, что это не так уж невозможно. Эта сестра начала работать в больнице как раз в тот день, когда меня туда поместили. Не забывайте, что я записалась под именем Белинды Байрд и, естественно, сказала, что мне двадцать девять лет, то есть назвала возраст миссис Байрд. А мне в то время было только девятнадцать. Никого не заинтересовала эта деталь, и только медсестра обратила внимание на несоответствие в возрасте. Как бы то ни было, она подумала, что в документах ошибка, и пришла ко мне, чтобы разрешить этот вопрос.

— Как ее зовут? — спросил Мейсон.

— Агнес Берлингтон.

— Итак, она пришла к вам еще до рождения ребенка?

— Да.

— И спросила вас, не допущена ли в документах ошибка относительно вашего возраста?

— Да.

— И что вы ей ответили?

— Я ответила, что никакой ошибки нет, просто я выгляжу намного моложе, чем есть на самом деле.

— И что она ответила?

— Она ответила: «чепуха!»

— Это не причина запоминать вас на всю жизнь.

— И тем не менее она запомнила. Я уже говорила с ней.

— Говорили с ней?

— Да.

— Где она сейчас живет?

— Здесь, в Лос-Анджелесе. Все еще продолжает работать медсестрой.

— Когда вы с ней говорили?