Дело о королеве красоты

— Насколько я понимаю, вы знаете о том, что Хармен Хаслетт погиб в море. И сейчас Стивен Гарланд и Джермен Дейтон прибыли сюда только с одной целью: разыскать вас. Они знают, что вы побывали в моей конторе, и они полагают, что вы можете появиться у меня еще раз. Специально для того, чтобы сбить их со следа, я нанял оперативницу, дал ей соответствующие инструкции и пустил их по следу, сейчас мы как раз вернулись из квартиры, где произошла довольно драматичная сцена. Адвокат по имени Дункан Ловетт привез с собой из Гловервилла свидетельницу, некую Максин Эдфилд, которая, опознав в этой женщине вас, сообщила, что вы по дружбе рассказывали ей о своей любовной связи с Хаслеттом, и о том, что вы забеспокоились, когда Хаслетт начал охладевать по отношению к вам и решили привязать его к себе, сказав, что забеременели. После этого Хаслетт, следуя указаниям Гарланда, внезапно уехал в путешествие по Европе. Она также сообщила, что Гарланд послал вам тысячу долларов стодолларовыми купюрами, и получив их вы решили уехать из Гловервилла и начать новую жизнь. Еще она сказала, что вы никогда не были беременной и весь этот трюк был проделан ради того, чтобы заставить Хаслетта жениться на вас…

— Зачем она так нагло солгала, эта маленькая…

— Только не волнуйтесь, — сказал Мейсон. — Я рассказываю все это только для того, чтобы вы знали об этом. А потом мы с вами все это обсудим… Итак, Максин Эдфилд опознала вас в нанятой мной оперативнице. Женщина похожа на вас и к тому же получила от меня инструкции, как ей необходимо держаться. Результат был довольно неожиданный. Максин заявила, что рассказала только правду. Утверждала она и то, что оперативница — это вы, Элен Калверт, которая когда-то была ее подругой, поверявшей ей все свои тайны. А потом, когда выяснилось, что опознание личности ею было произведено неверно, все другие ее показания тоже потеряли значение… И вот теперь вы приходите в мой офис. Если Гарланд и Дейтон все еще продолжают следить за моей конторой, в надежде, что здесь появитесь вы, они вас наверняка опознают.

— Ну и пусть! — заявила она. — Я больше не намерена скрываться. Я буду бороться.

— Бороться? — спросил Мейсон. — За что бороться?

— За два миллиона моего сына.

— Это что-то новенькое, — заметил Мейсон.

— Женщина имеет право изменить свое намерение.

— А что именно заставило вас это сделать?

Элен Эддар открыла сумочку и вынула оттуда газетную вырезку.

— Это статья из «Гловервиллской газеты», — сказала она.

Мейсон взглянул на заголовок:

«Недвижимое имущество Хаслетта оценивается в два миллиона долларов».

— Разве вы этого не знали раньше? — спросил он, подняв глаза на собеседницу.

— Нет… Я знала только, что Хармен Хаслетт был главой фирмы и главным держателем акций, но я не думала, что дело за двадцать лет может так вырасти. Судя по всему, это сейчас довольно крупная фирма.

— Вы понимаете, чем это может обернуться для вас? — спросил Мейсон. — Если вы будете претендовать на наследство, вас обвинят в обмане и лжесвидетельстве, имя вашего сына будет склоняться в суде и… Он знает, что вы его настоящая мать?

— Сейчас уже знает, — ответила она. — Я говорила с ним. Объяснила ему все как есть, и это оказалось много легче, чем я думала, потому что женщина, которую он считал своей матерью, часто бросала ему в лицо реплики, вызывающие известные подозрения.

Мейсон задумчиво посмотрел на нее.

— Возможно, что вы очень ловкая женщина, — наконец сказал он, — которая работает вместе с молодым человеком — ведь миллионы Хаслетта стоят этих трудов.

— Значит, вы считаете меня авантюристкой?

Мейсон задумчиво сказал:

— Я просто не знаю, что и думать. Это дело получается чересчур драматичным и странным. И в данный момент я не могу ничего утверждать, только высказываю свои сомнения. И не забывайте, что я вас больше не представляю как адвокат. Вы сами отказались от моих услуг, а сейчас пришли ко мне с довольно сложным планом. Вот я и высказал вам свои сомнения.

— Я не могу укорять вас за это, мистер Мейсон, — ответила она. — И понимаю теперь, что вела себя глупо. Я должна была во всем положиться на вас.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — В таком случае расскажите мне, как все было на самом деле. И имейте в виду, что я выслушаю вас не как ваш адвокат, а как человек, который должен решить, сможет он стать вашим адвокатом или нет. Итак, что в вашем рассказе было правдой?

— Все… все, что я вам рассказывала — правда! — воскликнула она. — Просто кое-что я утаила от вас.

— У вас был сын?