Дело о нервном соучастнике. Дело перепуганной машинистки. История куклы-непоседы

Джефферсон сразу как-то сжался.

— Да или нет? — загремел Бюргер.

— В своей жизни я совершил одну ошибку,! _ ответил Джефферсон. — Потом всегда старался искупить ее. Думаю, что мне это удалось.

— Вот как? — насмешливо спросил Бюргер. — Где вас судили?

— В Нью-Йорке.

— Вы отбывали срок в Синг-Синге?

— Да.

— Под именем Джона Джефферсона?

— Нет, сэр.

— Под каким именем?

— Под именем Джеймса Кинседа.

— Вы были уличены в хищении при помощи поддельных документов?

— Да.

— Вы представились богатым английским наследником и…

— Возражаю, — прервал прокурора Мейсон. — Обвинитель не имеет права сгущать краски.

— Принято, — сказал судья.

— Скажите, одно время вы были известны в преступном мире под прозвищем Джентльмен Джим?

— Возражаю, — выкрикнул Мейсон.

— Возражение принято.

Гамильтон Бюргер с явной издевкой в голосе заявил:

— Я больше не буду задавать вопросов.

Мейсон громко объявил:

— Прошу пройти сюда мистера Вальтера Ирвинга.

Помощник судьи крикнул:

— Вызывается мистер Вальтер Ирвинг.

Никакого результата. Повысив голос, помощник судьи повторил вызов. Теперь его можно было услышать даже в коридоре.

Пол Дрейк подошел к барьеру и поманил пальцем Мейсона.

— Он смылся, Перри. Сидел возле самой двери. Стоило только Бюргеру заговорить о прошлом Джефферсона, как Ирвинга и след простыл. Боже, что за каша! Что за отвратительная неразбериха!

Судья Хартли сочувственно обратился к Перри Мейсону:

— Мистер Ирвинг, кажется, отсутствует. Скажите, ему была вручена повестка?

— Да, ваша честь.

— Хотите ли вы, чтобы суд вынес решение о принудительном вызове свидетеля?

— Нет, ваша честь. Возможно, у мистера Ирвинга имелись серьезные причины покинуть зал заседаний.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть, — насмешливо сказал прокурор.

— Защита пока заканчивает вызов свидетелей, — сказал Мейсон.

Поднялся Гамильтон Бюргер. Не скрывая торжества в голосе, он заявил:

— Я вызову всех трех свидетелей. Первая — миссис Агнес Эльмар.

Миссис Эльмар принесла присягу и сообщила свое имя и адрес. Она была управляющей домом, где Джефферсон снял квартиру вскоре после своего приезда.

— Прошу вас припомнить события шестого июня сего года, — начал прокурор. — Знаете ли вы, находился Джефферсон дома или нет утром этого дня?

— Знаю.

— Был ли он в своей квартире?

— Не был.

— Приступайте к допросу, — обратился прокурор к Мейсону.

Мейсон почувствовал, что Бюргер был столь лаконичен неспроста. Он теперь не сомневался, что прокурор приготовил ему ловушку.

Мейсон спросил:

— Каким образом вы определили, что это было именно шестого июня?

— Незадолго до одиннадцати часов шестого числа по телефону позвонила какая-то женщина и сказала, что ей совершенно необходимо поговорить с мистером Джефферсоном. Будто бы мистер Джефферсон ей…

— Одну минуту, — прервал ее Мейсон. — Меня не интересуют разговоры, происходившие в отсутствие моего подзащитного. Я спрашиваю вас, почему вы так уверены, что это происходило именно шестого?

— Я знаю, что это было шестого, потому что в тот день я ходила к дантисту. Ночью у меня сильно разболелись зубы, так что я совсем не спала.

— Ну а каким образом вы установили, что были у дантиста шестого?

— По приемной книге.

— То есть сами вы не помните, какого числа ходили к зубному врачу, и основываетесь на записи в регистрационной книге врача?

— Правильно.

— Запись в книге была сделана вами или кем-то другим?

— Ассистенткой врача.

— Иными словами, чтобы вспомнить, когда вы были на приеме, вам пришлось говорить с дантистом?

— Да, я спросила, какого числа я была у него, и он проверил по книге.

— Понятно. Вы знаете, как у него ведутся записи?

— Полагаю, что он ведет их…

Мейсон улыбнулся.

— Вы-то сами не помните ничего иного, кроме того, что это случилось в ту ночь, когда у вас болели зубы?

— Если бы они у вас так болели…

— Ваша честь, — сказал Бюргер, — защитник сбивает свидетельницу.

Судья сердито посмотрел на него, нахмурил брови, но ничего не сказал.

Мейсон продолжал тем же доброжелательным тоном:

— Меня интересует, только ли из-за этой зубной боли вы запомнили число?

— Да.

— А позднее по просьбе окружного прокурора проверили дату?

— Да.

— Когда он попросил вас об этом?

— Где-то в конце месяца.

— Вы ходили к своему дантисту или позвонили ему?

— Позвонила.

— Спросили, какого числа были у него на приеме? — Да.

— А так вы бы не могли сказать, происходило ли это пятого, шестого, седьмого или восьмого?

— Боюсь, что нет.

— Таким образом, вы освежили свою память, воспользовавшись чужими словами, и даете показания на этом основании? С чужих слов?

Прокурор попытался возразить, но судья Хартли согласился с заключением Мейсона:

— Защитник прав.

— Ну что же, пусть будет так, ваша честь, — отступил прокурор.

— У меня все, — сказал Мейсон.

— Вызовите свидетельницу Джозефину Картер, — распорядился Бюргер.

Джозефина Картер была телефонисткой с коммутатора того дома, где жил Джефферсон. Она работала в ночную смену, с десяти вечера до шести утра, с пятого на шестое.

— Звонили ли вы ночью обвиняемому по телефону? — Да.

— Когда?

— Незадолго до полуночи. Мне было сказано, что дело срочное и…

— Не важно, что вам сказали. Говорите, что делали вы.

— Я позвонила.