Дело о плачущем призраке. Дело о беспокойном графе (СИ)

-- Быть вытесненным с помощью естественного отбора более разумными экземплярами породы, -- пояснил собеседник.

Душу Аси наполнило злорадство. Избалованная дамочка привыкла, что все идут у нее на поводу – пусть, наконец, узнает вкус унижения, которому сама вечно подвергает окружающих. Впрочем, тут же нахлынула тревога. В пересказе Саломеи угроза казалась нелепостью. Однако Ася лично присутствовала при вызове духа, ощущала странную, пугающую атмосферу и знала, что опасность вполне реальна. Неясно, откуда она придет, только она подступает все ближе и ближе. Даже здравомыслящий Лазарь Соломонович обронил, что на сердце у него не спокойно. Перед гибелью родителей Саломеи его тоже одолевали дурные предчувствия, он не внял им -- и теперь сокрушается. Не стоит повторять подобных ошибок. Надо объяснить все Коцебу, чтобы тот не смеялся, а взял несчастную под защиту. Ох... легко сказать! Выдать себя, признаться, что подслушивала, нестерпимо стыдно.

От решения сложной моральной проблемы избавил стук в дверь.

-- Не будем утруждать Анфимьевну. -- Александр Александрович поспешил в переднюю и вскоре ввел на кухню Арсения, пританцовающего от холода.

-- В буфете давка, -- пожаловался бедняга, -- словно не чаю ждут, а дарования стране конституции. – И, выжидающе глянув на адвоката – как тот отнесется к рискованной шутке? – продолжил: -- Вот я и вспомнил про ваше приглашение.

Ася ждала, что брат спросит о ее здоровье. Но не тут-то было – Арсений вдруг обнаружил Саломею, скромно притулившуюся у самовара.

-- Как я рада вас видеть, – улыбнулась красавица. – Я искала вас везде и не могла найти. Тогда я решила, что рано или поздно вы заглянете сюда, к больной сестре. Как видите, я в вас не ошиблась...

-- Искали меня? – восторженно переспросил Арсений, тут же став похожим на щенка, которого хозяин неожиданно пригласил на прогулку. – Я видел вас, пытался догнать, но вы не услышали меня и скрылись.

-- Какая досада... но ничего, главное, мы друг друга нашли. Как состояние Льва Николаевича?

-- К сожалению, ему стало хуже. Вспрыснули морфий, камфару... и пульс неправильный... забыл слово...

-- Нитевидный? – подсказал адвокат.

-- Точно.

-- Значит, графу осталась пара часов.

-- Удивительно, что равнодушные, холодные люди встречаются даже среди интеллигенции, -- ужаснулась Саломея. – Или это влияние Петербурга с его чиновниками и туманами? Мы с Арсением возмущены вашим приговором. Мы ощущаем болезнь Льва Николаевича, словно собственную... не правда ли, Арсений?

Девочка увидела, как брат закивал, подобно китайскому болванчику. Ей стало обидно. Неужели он не понимает, что Саломея кокетничает с ним лишь для того, чтобы позлить Александра Александровича? Только вряд ли злодейка преуспеет – вон, как адвокат снисходительно усмехается.

Тем временем опять раздался стук в дверь.

-- Кого еще несет? – недовольно пробормотал Арсений.

-- А вы не догадываетесь? – хмыкнул Коцебу, удаляясь в переднюю.

Разумеется, через минуту он вернулся в сопровождении князя Георгия – кто бы сомневался?

-- Рискнул воспользоваться вашей любезностью, -- весело сообщил гость. – О, вся компания в сборе? Если дадите мне чаю, буду век благодарен. А коли предложите чего покрепче, то и два века.

-- Предложим, предложим, -- согласился адвокат. – Настойки у Анфимьевны знатные.

-- Как здоровье вашей сестры? – обратился князь к Арсению. – Вы сообщили о ее болезни Петру Федоровичу?

-- Разумеется, нет. Ведь мы здесь от него тайком, -- высокомерно напомнил брат. – Где ему понять, что место честного человека сейчас у постели Льва Николаевича? Отец – приспешник властей, и...

-- Погодите, -- невежливо перебил Александр Александрович. -- Он хотя бы знает, что вы не ночуете дома?

-- Полагаю, уже догадался, -- усмехнулся Арсений.

-- И наверняка обратился в полицию. Нужно немедленно дать ему телеграмму.

-- Он меня оскорбил, и я не намерен первым делать шаг ему навстречу!

-- Хотите, я пошлю телеграмму от своего имени? – любезно предложил князь Георгий. – Мол, я встретил ваших детей, обеспокоен болезнью девочки...

-- Чем же отец вас оскорбил? – словно не слыша этих слов, осведомился у Арсения адвокат.

-- Да всем! Презрев память нашей с Асей матери, возвышенной и идеальной, он женился на простой бабе по имени Аграфена...

-- А, так вы не демократ, -- быстро вставил Александр Александрович.

-- Я? С чего вы взяли? Я – лидер демократической оппозиции нашего курса.

-- Тогда почему вас возмущает женитьба отца на простой бабе? Он продемонстрировал свой демократизм на деле, а не на словах.

«А ведь правда», -- опешила Ася. Ей подобная мысль в голову не приходила.

-- Память матери... – выдавил брат.

-- Спустя столько лет мужчина может позволить себе опять жениться.

-- Откуда вы знаете, когда он овдовел? – встрепенулся Арсений. – Вы не тот, за кого себя выдаете! Вы следите за нами! Вы – агент охранки!

Александр Александрович пожал плечами.