Дело о плачущем призраке. Дело о беспокойном графе (СИ)

-- Так бы она и позволила ее не заметить! Даже не надейся. А князь Георгий или Арсений тебе не попадались?

-- Арсений вроде бы нет, а князь Георгий подходил просить в долг. Но я выскочил без копейки в кармане.

-- Любопытно. Кстати, Саломея прилюдно согласилась выйти за князя замуж. Жених одной из богатейших девушек России одалживает у тебя деньги... согласись, есть, чем гордиться.

Красилов пожал плечами.

-- Я же ничего ему не дал. Лучше объясни, куда ты меня тащишь и есть ли у меня шанс не переломать себе ноги. Ты, вероятно, видишь в темноте, а я нет.

-- В темноте? – удивился Коцебу. – Сегодня звезды.

Евгений, остановившись, огляделся. Да, погода менялась. Мокрая, пасмурная, туманная осень волшебным образом превращалась в слегка морозную, ясную зиму. Однако это не отменяло того факта, что полшестого утра в ноябре, мягко скажем, недостаточно светло. Вокзал остался за спиной, и друзья направлялись куда-то в чисто поле.

-- Дорога из Москвы идет вон оттуда, – вздохнув, напомнил Александр. – Но когда я предположил, что компания прибыла в Астапово на автомобиле, князь посмотрел немного вбок. Очевидно, он съехал с дороги и оставил машину неподалеку.

-- Но почему не рядом с вокзалом?

-- Хороший вопрос. Подозреваю, не желал привлекать излишнего внимания. А вот из-за чего – не знаю. В любом случае, князь не заставил бы Саломею долго идти пешком по грязи. Автомобиль где-то здесь.

-- Ты думаешь, Саломея в нем?

-- А где ей еще быть? В вокзале ее нет – я проверил. Денег на ночлег тоже нет.

-- У Саломеи Гольдберг – нет денег? – хмыкнул Евгений. – Шутишь?

-- Князь не зря обращался к тебе за помощью. Избалованная особа вроде Саломеи привыкла: если рядом мужчина -- все ее прихоти оплачивает он. Вполне допускаю, она даже не задумалась о том, что следует взять с собой кошелек. А князь...

Адвокат замолк, и заинтригованный Красилов поторопил:

-- Что – князь?

-- Грузия – чудный край, -- меланхолически пробормотал собеседник. – А главное, там всякий – князь. То есть, в Тифлисе, возможно, и нет, но стоит грузину приехать к нам, и он становится потомком знатного рода. Тебе что-нибудь говорит фамилия Табидзе? Мне – ровным счетом ничего. Кстати, вот и автомобиль... только странно, что он... нет, замри, не двигайся! – резко выкрикнул Александр, останавливая друга, и зачем-то добавил: -- Сейчас пять часов десять минут.

Евгений покорно застыл, изучая представшую его глазам картину. В полумраке она выглядела особенно жуткой – и в то же время нереальной, словно декорация.

Задняя дверь роскошного, блистающего черным лаком Руссо-Балта была распахнута. Что внутри, разглядеть было невозможно, и потому казалось, что кто-то отрубил и прислонил к машине половину женского тела – от пояса и ниже. Из-под пушистой собольей шубки виднелись лишь узкие щиколотки да ступни в изящных, не по погоде, туфельках. Но больше всего почему-то бередила душу странная, нелепая деталь – три потрепанных колоска: один прицепился к левой ноге и два к подолу. Они были настолько неуместны, что казались оскорблением, насмешкой.

-- Мертва, -- мрачно сообщил Коцебу. – Недавно, но кровь уже остановилась. Женька, я идиот и мерзавец. Девушка обратилась ко мне за помощью, а я только из-за того, что она нахальная дура, позволил ее зарезать.

-- Зарезать? – с трудом выдавил Евгений.

Лишь тут до него дошло, что темная лужица у машины, в которой лежит одинокая мокрая перчатка, – не обычная грязь. Кошмар, истинный кошмар!

-- Ей одним ударом перерезали горло. Видишь, все в крови? Вот что. Запоминай и выполни в точности! В тупике у станции стоит вагон... тот самый, где хотели переночевать журналисты, но им не разрешили. Вспомнил?

-- Да.

-- Стучишься туда и говоришь: срочно нужен Никита Петрович, дело государственное и не терпит промедления.

-- Погоди, -- прервал Евгений. – Там кто-то живет?

-- Да. Этот вагон управление дороги предоставило рязанскому губернатору князю Оболенскому, приехавшему в Астапово позавчера. После него сюда в глубокой тайне прибыл вице-директор департамента полиции Никита Петрович Харламов.

-- Если в тайне, то откуда тебе знать?

-- Вот так тебе это сейчас важно! – разозлился Коцебу. – Мы с ним встречались в Петербурге, поэтому не сомневайся. Я проследил, к кому и куда бегает с докладами здешний жандарм Филиппов. Обрати внимание – ты просишь не вице директора департамента полиции, не господина Харламова, а именно Никиту Петровича. Если тебе ответят, что не понимают, о ком речь, твердо заяви: вопрос важный, и Никита Петрович будет недоволен, если ему сразу же не сообщат. Возможны беспорядки, и лишь он способен их предотвратить. Не волнуйся, Харламова разбудят. Не исключено, он и так не спит. В крайнем случае, напомни – мол, Петр Аркадьевич лично заинтересован в контроле над ситуацией.

-- Петр Аркадьевич – это Столыпин, наш премьер-министр, -- сообразил Евгений. – Ты и с ним встречался в Петербурге?