Предполагается, что, в отличие от фабрикации, переключение-транспонирование не предполагает намеренного создания «иллюзий». Именно переключение являет собой пример ненамеренной и несфабрикованной «обратимости» миров — возможности «перенесения» события из одного смыслового контекста («конечной области смысла», по Шюцу) в другой. Таким образом, нападение Дон Кихота на великанов в мире галлюцинаций — это одновременно и фабрикация (Дон Кихот сам вводит себя в заблуждение) и транспонирование атаки из рыцарских романов (которая, в свою очередь, является транспонированием реальной рыцарской битвы).
Трансформации накладываются на трансформации, обнаруживая «многослойность» эпизодов социального опыта. Причем, между двумя видами трансформаций нет никакого «избирательного сродства». Переключения накладываются на фабрикации и наоборот. Например, помутнение сознания, вызванное маниакальным расстройством личности — фабрикация (форма «самообмана»). Симуляция «помутнения сознания» и «маниакального расстройства» молодым человеком, уклоняющимся от военного призыва — это фабрикация фабрикации (причем, фабрикация далеко не «благонамеренная»). А вот репетиция симуляции перед зеркалом или в присутствии друга-психиатра, помогающего сымитировать расстройство более правдоподобно, — это уже не фабрикация, но переключение (посредством ключа «технической переналадки»), наложенное на два слоя фабрикаций.
Однако чем дальше Гофман продвигается в своем анализе фреймированности повседневных событий, тем сомнительнее выглядит тезис об априорной различимости первичных и вторичных систем фреймов, неустранимой дистанции между «копией» и «оригиналом».
Рассмотрим в качестве примера событие «военных учений». Учения — это техническая переналадка боевых действий. Специфика перемещения войск, отдаваемых команд, выполняемых тактических задач здесь предписывается определенным сценарием. Смысл сценария состоит в том, чтобы, с одной стороны, приблизить копию к оригиналу («условия, максимально приближенные к боевым…»), а с другой — сохранить происходящее в рамках фрейма трансформированной активности («без жертв»). Однако во фрейме «учения» к технической переналадке добавляется еще один слой трансформации — состязание. В учениях участвуют две противоборствующие «армии» и исход «войны» заранее не известен. Теперь представим, что все происходящее снимается для учебного фильма и должно
Каждый следующий слой фрейма — это отражение отражения, перевод в новую систему координат того, что уже выдержало несколько переводов. В итоге Гофман оказывается перед необходимостью ответить на вопрос: как соотносятся между собой трансформированная и нетрансформированная деятельность в структуре жизненного мира? «Когда мы считаем что-либо нереальным, — пишет он, — мы иногда не учитываем, что реальность не обязательно должна быть очень уже „реальной“; с таким же успехом она может быть как инсценировкой событий, так и самими этими событиями, а может быть репетицией репетиции или репродукцией оригинального изложения. Любое из изображений может быть в свою очередь создано путем копирования чего-то такого, что само является макетом, и это наводит нас на мысль, что суверенным бытием обладает отношение, а отнюдь не субстанция. (Бесценная авторская акварель, хранимая по соображениям безопасности в папке с репродукциями, оказывается в данном контексте лишь репродукцией)».[44]
Отсюда перенос внимания с самих форм опыта — рутинных или сфабрикованных — на отношения между ними.