Дело о предубежденном попугае

Мейсон подмигнул:

— Это уже чисто правовой вопрос!

— И каков будет ответ?

— Многое будет зависеть от того, какие она даст показания в качестве свидетеля. Я бы хотел, мистер Сейбин, чтобы вы присутствовали сегодня на дознании в Сан-Молинасе. Мне думается, тамошний шериф позаботится о том, чтобы разбирательство прошло на высоком уровне, а не формально. На свет выйдет много интересных фактов.

Громко зазвонил личный телефон Мейсона, которым пользовался довольно ограниченный круг лиц. Подняв трубку, Мейсон услышал голос Пола Дрейка:

— Перри, сейчас ты занят?

— Да.

— У тебя кто-то, кто связан с данным делом?

— Да.

— Пожалуй, будет лучше, если ты подойдешь ко мне.

— В этом нет никакой необходимости. Те клиенты, которые в данный момент находятся у меня, уже покончили со всеми вопросами. Через две минуты я буду свободен.

Положив трубку на место, он протянул руку Сейбину.

— Рад от души, что нашлось это завещание, — сказал он.

— И вы дадите нам знать, если что-то… если какие-то новые факты… если вы что-то выясните в отношении Эллен У. Сейбин?

— Скорее всего, она сейчас затаится, — предположил Мейсон, — пока не выяснит, какова будет реакция на поддельное завещание. Прошу прощения, свидетельство о разводе…

— Только не эта особа! — возразил Чарлз Сейбин. — Ее никакая сила в мире не заставит перейти в оборону. Сейчас она где-то планирует, организует, подготавливая для нас новые неприятности.

Мейсон проводил их до выхода.

— Ну что же, — улыбнулся он, — во всяком случае, ей нельзя отказать в инициативе.

Стоило только посетителям пройти по коридору до лифта, как в дверях показалась длинная фигура Пола.

— Путь свободен?

— Свободен, свободен… У меня было небольшое совещание с Чарлзом Сейбином и Вейдом. Что ты выяснил, Пол?

— Мы восстановили все те телефонные разговоры, которые велись из хижины Сейбина. Вот что выяснилось. Последний зарегистрированный разговор состоялся в понедельник днем, в четыре часа. Как я понимаю, секретарь упоминал, что звонил ему в десять часов вечера, мистер Сейбин в разговоре пояснил, что у него не работает телефон, поэтому он был вынужден отправиться на переговорный пункт и говорит оттуда. Так?

Мейсон кивнул.

— Прекрасно. Если телефон был испорчен, Сейбину никто не мог дозвониться. Ты понял меня?

— Давай, давай, выкладывай.

— Ведь должно было что-то вынудить Сейбина отправить Вейда в Нью-Йорк, но что именно, мы не знаем. Так вот, раз телефон был не в порядке с четырех часов дня, а Сейбин распорядился, чтобы Вейд все же ехал на свидание с миссис Сейбин, значит, мистер Сейбин должен был в период от четырех часов до десяти получить какие-то сведения, подтверждающие, что миссис Сейбин, находясь в Нью-Йорке вечером седьмого числа с требуемыми бумагами на руках, будет ожидать денег. И получил он их не по телефону, а ему их сообщил человек, пришедший в хижину.

— Пришел или прислал записку. — Сказал Мейсон. — Правильно, приятель. Конечно, мы не знаем, вышел ли телефон из строя сразу же после четырех часов.

— Не знаем, верно. Однако трудно предположить, что Сейбину позвонили в отношении развода, а когда он тут же стал звонить в город секретарю, телефон перестал работать.

— Ты забываешь, что от телефона была сделана отводка, а в этом случае можно проделать любые фокусы с основной линией…

— Верно, этого я не учел! Но с какой целью человек, подслушивающий разговоры Сейбина, стал бы отключать телефон?

— Это нам предстоит выяснить.

— Понимаешь, я подумал, что тебя должен больше всего интересовать разговор, который состоялся у мистера Сейбина в четыре часа.

— С кем он разговаривал?

— С Рандольфом Болдингом, экспертом по сомнительным документам.

Мейсон нахмурился:

— Зачем понадобилось звонить такому эксперту?

— Ты не думаешь, что он мог звонить в отношении свидетельства о разводе?

— Нет, развод был получен официально шестого числа. Если бы он увидел его пятого, он бы и без экспертов понял, что это подделка.

— Что верно, то верно.

— Ты не разговаривал с Болдингом?

— Пытался один из моих ребят, но тот дал ему от ворот поворот. Заявил, что все то, что имело место между ним и мистером Сейбином, является профессиональной тайной. Ты бы сам съездил к этому упрямцу и уговорил его быть паинькой.

Мейсон потянулся за шляпой.

— Уже поехал! — сказал он.

Глава 10

Рандольф Болдинг, старательно выдерживая на лице выражение, которое однажды Мейсон описал членам коллегии как «синтетическое», демонстрировал профессиональную суровость. Каждое его движение было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на аудиторию и внушить, что перед ними находится один из столпов в области точных наук.

Он отвесил церемонный поклон:

— Как поживаете, мистер Мейсон?

Мейсон вошел в его кабинет и уселся в кресло. Болдинг, тщательно закрыв за собой дверь, уселся за огромный письменный стол, механически принялся наводить порядок среди бумаг, давая возможность посетителю полюбоваться увеличенными снимками поддельных подписей, которые украшали стены.

Мейсон сразу же приступил к делу:

— Мистер Болдинг, вы выполняли кое-какую работу для Фремонта К. Сейбина?

Болдинг приподнял брови: