Дело о призрачном юнкере

Современность, однако, вторгалась в тихий и привычный уклад, оставляя за собой неприглядные следы. Город сдавливало кольцо многочисленных дымных и вонючих заводов, где в казармах ютились сотни и тысячи рабочих, тянувшихся из деревень за скудной платой. То тут, то там встречались «благоухающие» бойни и кожевенные мануфактуры, сбрасывающие ненужные остатки прямо тут же, в зловонные ямы. Язвами на теле города расползались трущобы, подобные страшной Хитровке, буквально в двух шагах от центра. Приличный вид сохраняли только Китай-Город (средоточие купеческого достатка, настоящий «Сити»17), да привычно богатые и хорохорящиеся Арбат с Остоженкой. Действительно, если не выбираться из этих районов, то Москва казалась прогрессивным городом – с богато одетой публикой, конкой, вечерней иллюминацией. К сожалению, Корсаков и Постольский ехали в центр с окраины, так что иллюзий у них не оставалось.

Жизнь у Ильинских ворот, или «Пролома», как их называли москвичи, кипела. Носились в разные стороны ломовые извозчики, покрикивая друг на друга, если кто преграждал дорогу коллеге. Другие «ваньки», в оборванных картузах, с облезлыми крупными лошадями, завлекали пассажиров. За китайгородской стеной свершались сотни сделок, суливших богатство одним, разорение – другим. Но Корсакова интересовала совсем иная торговля. Выезд из Китай-города облепили десятки лавочек книжников, торговавших бульварными романами, лубками и картинами. Если москвич или гость города искал в Первопрестольной какую-то книгу, и если эту книгу можно было вообще обнаружить в Москве, то обитатели пролома либо уже имели на неё цену, либо знали, где её найти.

Выбравшись из саней, Корсаков прошелся вдоль покосившихся торговых рядов, безошибочно найдя дверь со скромной табличкой: «А. А. Араповъ, книготорговец». Перед входом, он остановился и повернулся к Постольскому.

– Павел, я более чем уверен, что полковник и Нораев прекрасно знают про Арапова и его лавку, но просто в качестве предосторожности: обещай, что все увиденное и услышанное здесь останется тайной, хорошо? За Афанасия Афанасьевича я ручаюсь.

Помедлив, поручик кивнул. Удовлетворенный Корсаков открыл скрипнувшую дверь и нырнул внутрь. Там царил полумрак, разгоняемый парой керосиновых ламп. Имевшиеся окна были заложены рядами книг так, что снаружи не мог проникнуть даже лучик света. Делалось это явно не по умыслу – просто в магазине книгами было заставлено все. Они лежали на подоконниках, на столах, стульях, креслах, высились опасно накренившимися зиккуратами просто посреди зала. На звякнувший колокольчик у входа из недр лавки возник примечательный господин. Возраст его угадывался только по начавшей седеть куцей бороденке. Глаза разглядывали мир из-за огромных круглых очков с толстыми линзами. Возможно, он даже был высок, но угадать его рост было сложно из-за крайней сутулости. Постольский, оглянувшись, попытался понять, был ли этот дефект врожденным, или человечек просто привык находится под низкими сводами своей лавки.

– А, Владимир Николаевич, весьма рад, весьма! – обрадованно воскликнул господин. – Давненько вас не видел, – он на мгновение задумался. – Впрочем, как и ваших матушку и батюшку… Они в добром здравии, надеюсь?

– Насколько это возможно, – улыбнулся Корсаков. – Тоже рад вас видеть, Афанасий Афанасиевич. К сожалению, я здесь по делам.

– Конечно-конечно! Чем могу помочь? О, а вы кто? – только сейчас заметил Постольского хозяин лавки.

– Это мой друг и в некотором роде коллега, Павел Постольский. Прошу, не обращайте внимания на мундир. Павел, скажем так, посвящен.

– Вашего слова мне достаточно, – кивнул Арапов. – Значит, в катакомбы?

– В катакомбы, Афанасий Афанасиевич! – подтвердил Корсаков. Книготорговец снова кивнул и, ловко лавируя между штабелями книг, вывел их к неприметной дверце в глубине лавки. Отомкнув её ключиком, Арапов сгорбился еще больше и нырнул в низкий лаз. Корсаков и некомфортно высокий Постольский последовали за ним.

– Что за катакомбы? – вполголоса спросил поручик.

– Громадная коллекция старых книг и бумаг на, скажем так, слегка запретные темы, – пояснил Корсаков. – Говорят, там даже запрятана библиотека Ивана Грозного.

– Увы, чистое вранье, – услышал их Арапов, ведущий их по узкому лазу. – Её я продал еще в 1871-ом.

Постольский так и не понял, шутит хозяин лавки или нет. Наконец они очутились в огромной подземной зале. В отличие от лавки на верху, тут царил образцовый порядок. Размеры и помещения, и хранящейся в нем коллекции поражали. Часть книг находилась в запертых чугунных клетках. Часть – в шкафах, стекла которых украшали странные письмена.

– Что ищете, Владимир Николаевич? – поинтересовался Арапов.

– Все, что касается истории местности за Проломной заставой, где сейчас стоит военное училище. И, если найдется, что-то по призыву мстительных духов.

– Гм… Любопытный заказ, – хозяин лавки погрузился в задумчивость, а затем с пугающей поспешностью рванулся куда-то в дальний угол хранилища.