Дело о сумасбродной красотке. Дело о холодных как лёд руках. Королева красоты

— Нет. Вы очень тщательно избегали этого вопроса. Но вы сказали, что запаниковали и что были против аборта. Путем логических размышлений можно прийти к выводу, что вы все-таки родили ребенка и что в настоящее время этому ребенку уже девятнадцать лет. В свое время вы совершили ошибку по молодости, но с тех пор прошло столько лет! У вас другое положение в обществе теперь, ответственность, карьера… А потом, и времена изменились. Сейчас уже смотрят иначе на внебрачных детей. Так что причиной вашей паники было, видимо, что-то другое. Полагаю, это был не сам ребенок, а что-то, связанное с ним.

— Вы… вы слишком логичны, мистер Мейсон, черт побери, — произнесла она.

— Но я догадался?

— Догадались… Я защищаю его — своего\(альчика…

— Значит, это был сын, — цроизнес Мейсон.

— Да, сын…, И я хочу защитить его.

— От кого?

— От его отца.

— Ребенок имеет право на отца, — сказал Мейсон.

— Когда он рос, ему нужен был настоящий отец, с которого он мог бы брать пример, уважать, а не этот вертопрах, который убежал от него в Европу и оставил свою милую беременной, предоставив ей самой выпутываться из создавшегося положения. Я не могу рассказать об этом сыну. Я обязана защитить его от этого.

— Вы не хотите, чтобы он узнал, что он внебрачный ребенок?

— И это тоже.

— Мне кажется, будет лучше, если вы расскажете ему всю правду, — сказал Мейсон.

Официантка вновь принеслажоктейли и меню.

Они заказали три бифштекса, и официантка удалилась.

Эллен Эйдер поднесла бокал к губам и отпила добрую половину.

— Не пытайтесь загнать меня в угол, — произнесла она.

— Отнюдь не пытаюсь этого сделать, — ответил Мейсон. — Я только хочу получить информацию, которая мне необходима, чтобы я мог помочь вам.

— Ладно! — сказала она. — Я расскажу йам еще кое-что. Я была молодой, глупой, несмышленой, но красивой девчонкой. И вот я забеременела и получила за это тысячу долларов. Теперь я понимаю, что имел в виду тот человек, который улаживал для фирмы все склочные дела. Он считал, что эти деньги позволят мне уехать из дома и сделать аборт, а потом я снова вернусь в отчий дом, приготовив для родителей какую-нибудь сентиментальную историю.

— Но вы этого не сделали.

— Нет. Хотя мне и пришлось убежать из дома, но в действительности я поступила на работу.

— На какую?

— Нанялась в прислуги.

— А дальше?

— Женщина, к которой я пошла в услужение, оказалась очень внимательной и вскоре обнаружила, что я беременна. Они жили с мужем вдвоем, детей у них не было, и они собирались усыновить ребенка. Вот эта женщина и предложила мне, чтобы, когда придет время рожать, мы отправились с ней в Сан-Франциско, где я лягу в больницу под ее именем и, когда ребенок родится, свидетельство о рождении будет тоже выдано на ее имя. Они обещали относиться к нему, как к родному. Это были очень милые люди.

— Вы так и поступили? — спросил Мейсон.

— Да, я так и поступила.

— И ребенок считает их своими родителями?

— Да.

— А вас он знает?

Эллен Эйдер залпом допила коктейль.

— Это уже к делу не относится, мистер Мейсон, — сказала она. — Я и так рассказала вам вполне достаточно, чтобы вы, могли понять мое положение. И теперь вам должно быть понятно, почему я прошу о помощи. Я в состоянии оплатить ваш гонорар. Единственное, чего я хочу, — чтобы эти люди никогда, никогда; никогда не нашли меня.

— Точнее говоря, чтобы эти люди никогда, никогда, никогда не нашли вашего сына?

— Это одно и то же.

— Отец мальчика стал владельцем довольно большой фирмы после того, как умер его отец? — спросил Мейсон.

— Думаю, что да.

— Тогда, следовательно, сейчас он довольно богат?

— Думаю, да.

— А ведь он мог бы дать вашему сыну блестящее образование?

— Он мог бы дать ему и блестящее образование, и вообще быть большой поддержкой, но сын должен был бы приноравливаться к его образу жизни. А моему сыну уже девятнадцать лет, и все те преимущества, которые он мог бы получить, с лихвой покрывались бы недостатками.

— Но представьте себе, что отец мальчика внезапно умирает, — сказал Мейсон.

— Вот-вот, — подхватила она. — Видимо, опытные адвокаты вроде вас всегда умеют нащупать самое больное место.

— Не понимаю, — произнес Мейсон.

— Дело в том, что — настоящий отец мальчика в данный момент холост и не имеет детей, но у него есть два брата, которых не интересуют дела фирмы, и если он умрет, не оставив завещания, то они будут наследниками. Если же окажется, что он имел ребенка, пусть даже внебрачного, то ситуация будет совсем другая. Если человек оставляет завещание, в котором сообщает, что у него есть основания полагать, что у него где-то есть сын или дочь и что основную часть денег он завещает этому ребенку… Ну, в общем, в этом случае его братья останутся, как говорится, ни с чем.

— А что это за люди? — спросил Мейсон.