Дело о сумасбродной красотке. Дело о холодных как лёд руках. Королева красоты

— Ну, как вам сказать… Я не знаю, я ведь там не был, когда стреляли…

— Совершенно верно. Судя по вашему рассказу, тело могло быть найдено и вне мотеля, а затем перенесено в ванную и положено там.

— Вряд ли такое предположение было бы правильным.

— Но ведь это вполне возможное предположение? Ответьте на вопрос: да или нет? Такое возможно?

— Да, думаю, возможно. — Свидетель, поколебавшись секунду, добавил: — Но это противоречит логике.

— Почему же?

— На полу не было крови. Кровь была только в одном месте — в ванной комнате. Вспыхнувший в момент попадания порох вокруг раны говорит о том, что стреляли с очень близкого расстояния, всего с десяти сантиметров. Для любого, даже сильного человека было бы очень трудно передвинуть тело, тем более этого не могла сделать молодая женщина, которая обвиняется в преступлении, — нести труп через весь мотель к себе в номер.

— Именно предположив, что подзащитная является тем человеком, который совершил убийство, вы сделали вывод, что тело не могло быть перенесено через мотель? — спросил Мейсон.

— Именно это я только что и сказал.

— Вы исходите только из предположений й, давая показания, полагаетесь не на факты, доктор, а лишь на свои выводы. Вы исходите из предпосылки, что именно моя подзащитная и сделала тот смертельный выстрел. Предположив это, вы пришли к выводу, который, возвели ъ улику.

— Но ведь это логичные выводы! Никак иначе нельзя объяснить факты.

— Ну а почему не предположить, что погибший сам, по своей воле вошел в мотель и проследовал мимо обвиняемой прямо, в ванную комнату?

— По этому поводу ничего вам сказать не могу.

— Можете привести какие-нибудь логические возражения?

— Я не должен этого делать. Я здесь для того, чтобы давать показания и излагать факты, а не предполагать, что могло бы случиться.

— Это так, однако, доктор, все ваши свидетельские показания представляют собой одни лишь предположения по поводу того, что произошло… Поэтому, уважаемые члены суда, я хотел бы показания этого свидетеля изъять из протокола заседания, если на то будет дано ваше согласие.

— Отклоняется, — поднял руку судья Майлз. — Присяжные согласно закону не могут не обращать внимания на различные предположения, которые делает свидетель. Присяжные учтут показания этого свидетеля, факты и выводы медицинской экспертизы, которую он, как эксперт, проводил. Все другие показания суд отклоняет и предлагает присяжным не принимать их во внимание.

— Включая и показания о смертельной пуле? — спросил Мейсон.

— Конечно, — ответил судья. — Ибо данный свидетель не знает, была ли эта пуля смертельной. Обвинение имеет право говорить о наличии тела в ванной. Оно имеет право говорить также и о причине смерти, и о наличии пули в ванной комнате. Оно имеет право заключить, что это была единственная найденная там пуля. Что же касается всего остального, то эти выводы будет делать суд, но никак не свидетель.

— Если мне позволит суд, — встал окружной прокурор Гамильтон Бюргер, — я выскажу предположение, что мой достопочтенный друг придает слишком большое значение техническим деталям.

— Суд считает, что свидетели должны давать показания только по известным фактам, а не делать самостоятельных выводов, — тут же резко ответил судья Майлз. — Закон есть закон.

— Не думаю, что уважаемый суд призван строго классифицировать показания свидетелей подобным образом и указывать присяжным, какую часть показаний они должны принимать во внимание, а какую — нет.

— Правила позволяют идти еще дальше. Я накладываю запрет на эту часть показаний, — тут же заявил судья Майлз. — Желая сэкономить ваше время, господин обвинитель, и говоря о правилах, которыми должен руководствоваться суд, я заявляю, что защита вправе требовать исключения всех показаний данного свидетеля на том основании, что они базируются исключительно на выводах. В таком случае вам придется снова приглашать свидетеля и проследить, чтобы он давал показания, придерживаясь только фактов: место нахождения тела, причина смерти, ожог от выстрела вокруг раны, наличие пули, но не в теле, а на полу душа.

— Очень хорошо, — резюмировал Гамильтон Бюргер с присущим ему тактом. — В моем положении я не могу не принять существующих правил и не относиться к ним с соответствующим пиететом. Но при этом я должен с уважением констатировать, что мистер Мейсон имел все основания возражать против поставленных мною вопросов. Другими словами, я спросил доктора, нашел ли он смертельную пулю. И он ответил утвердительно. Вот в этом месте мистер Мейсон имел право возразить, что пуля не являлась смертельной. Или, скорее, что свидетель не мог точно знать, что именно эта пуля была смертельной, — уточнил Бюргер.