Дело Саввы Морозова

– Вы слышали, что я сказал. Вы не Дадиани. Более того, вы не князь и вообще не грузин. Вы даже не позаботились подменить свой армянский акцент на грузинский. Вы думали, что для русского армяне и грузины на одно лицо, не говоря уже об их акценте. Но вы просчитались. Я служил на Кавказе и вполне могу отличить армянский акцент от грузинского. Вы такой же армянин, как и господин Оганезов. Но вы не просто армянин. Поняв, что вы не тот, за кого себя выдаете, я побеспокоился поднять кое-какие документы московского жандармского отделения и выяснил, что за князя Дадиани обычно выдает себя некий Левон Тер-Григорян, член боевой бригады большевиков.

Загорский сделал паузу: несмотря на веревки, пальцы на руках почти возвратили себе силу и гибкость, но ног он по-прежнему почти не чувствовал. Большевик злобно сверкнул на него глазами.

– Что ж, господин Загорский, хорошая работа. Вот только об одном вы не подумали. Вы слишком много знаете, так что теперь мы просто вынуждены будем вас убрать. Впрочем, поверьте, я сделаю это с большим удовольствием, и прямо сейчас.

Воцарилась недолгая пауза. Большевик смотрел на статского советника, тьма заливала его глаза. Спустя секунду он поднял пистолет и уставил его в лоб Загорскому.

– Секунду, – быстро сказал Нестор Васильевич. – Вы не выстрелите в меня, и вот почему. Самохвалов уже благословил наш брак с его дочкой. Елизавета, как вы, наверное, знаете, влюблена в меня без памяти. Если вы сейчас меня убьете, разумеется, никакой свадьбы не будет. Зато у нее начнется обострение, которое продлится невесть сколько. Вероятно, ее даже понадобится положить в лечебницу. Не исключено, что после такого удара ее признают недееспособной. Одним словом, если вы меня убьете, приданое барышни Самохваловой уплывет у партии большевиков прямо из рук. А это как-никак пятьдесят тысяч рублей. Товарищи по партии вам за такое спасибо не скажут. Вы-то сами, господин поддельный князь, вместе с вашим костюмом, ботинками и всеми потрохами вряд ли стоите больше пятидесяти рублей. Да и то это красная вам цена в базарный день…

Не выдержав издевательского тона Загорского, Тер-Григорян схватил его за горло.

– Ты, – прохрипел он, – паршивая ищейка, выродок рода человеческого! Неужели ты думаешь, что представляешь такую ценность, что я и пальцем тебя не трону? Так знай, что ты стоишь у партии большевиков в списке приговоренных. В тебя совсем недавно стреляли – разве ты не понял, что это значило? Большевики предупреждают один-единственный раз, потом они беспощадно карают. Твое время на земле закончено, я сам приведу приговор в исполнение.

Тут статский советник, казалось болтавшийся безвольной куклой в руках врага, произвел молниеносное движение, и голова фальшивого князя оказалась зажатой у него между связанными руками и коленями. Тер-Григорян задергался, упираясь руками противнику в колени, захрипел, но его держали совершенно стальной хваткой.

– Будете вырываться – придушу, – негромко сказал Загорский. – А еще могу чуть-чуть надавить вам на шею – и позвоночник ваш сомнется, как крылья таракана.

Тер-Григорян затих, видимо осмысляя неожиданный поворот сюжета. Несколько секунд молчал и статский советник, к чему-то прислушиваясь, потом снова заговорил.

– Сейчас мы поступим так, – сказал он. – У вас есть нож?

Большевик прохрипел, что никакого ножа у него нет.

– Врете, – безжалостно проговорил Нестор Васильевич. – Вы – профессиональный бандит, у вас есть и нож, и пистолет. Насколько мне видно сверху, нож у вас находится в правом боковом кармане. Так вот, сейчас вы аккуратно сунете в него правую руку и очень медленно вытащите нож. Потом вы раскроете его и так же медленно вытянете руку лезвием ножа вверх, чтобы я мог перетереть о него свои путы. Вы меня поняли?

Тер-Григорян что-то промычал. Статский советник кивнул: действуйте. Бандит медленно сунул руку в карман.

– Стойте, – сказал Загорский, что-то сообразив. Тер-Григорян замер. – В вашем положении вы не сумеете ударить меня в бок или попасть в какой-то жизненно важный орган. Но если вы вздумаете вспороть мне ногу, чтобы вырваться, даю слово: я немедленно сломаю вам шею. Надеюсь, моя мысль понятна?

– Вполне, – буркнул Тер-Григорян.

– Вот и прекрасно. А теперь вытаскивайте нож – и делайте это очень медленно.

Тер-Григорян послушно вытащил руку из кармана, положил нож на бедро Загорскому лезвием вверх и замер. Статский советник споро перетер веревку о нож и освободил руки. После этого он развернул бандита так, что тот, сидя на полу, опирался на его колени спиной, прижал ему горло левой рукой, а правой перерезал путы у себя на ногах.

В этот миг за дверью послышался какой-то шум, и в подвал вошел Оганезов.

– Вот черт, – выругался Загорский, – как не вовремя!

– Что тут происходит? – В руке Оганезова блеснула вороненая сталь пистолета.

– Михо, – взвыл Тер-Григорян, – меня хотят убить!

Оганезов наставил пистолет прямо на статского советника, тот, в свою очередь, прижал нож острием к сонной артерии плененного им бандита.

– Стреляй, – прорычал тот, – чего ты смотришь?!