Дело сердца. 11 ключевых операций в истории кардиохирургии

Усовершенствование оксигенатора было самой сложной задачей на пути к созданию устройства для искусственного кровообращения. Но что тогда насчет насоса, который должен был заменить сердце? Вскоре после начала своих исследований Гиббон стал использовать простой механизм, который проталкивал кровь, не вступая с ней при этом в контакт. В нем была лишь одна движущаяся деталь: вращающееся колесо с тремя валиками, распределенными по окружности. Снаружи к этому колесу плотно крепилась гибкая трубка, и когда оно вращалось, валики сжимали трубку, передвигая вперед находящуюся внутри ее кровь. Такой насос, называемый перистальтическим, оказался идеальным, так как обеспечивал плавное течение крови, не повреждая ее хрупкие клетки. Оксигенаторы продолжали совершенствоваться, однако за восемьдесят лет, прошедших с тех пор, как Гиббон приспособил для своих целей перистальтический насос, он практически не претерпел изменений — его и по сей день используют в операционных по всему миру.

Удивительно, сколько споров породил вопрос о том, кто первым изобрел это в общем-то несложное устройство. Майкл Дебейки в 1935 году запатентовал практически идентичный насос в качестве устройства для упрощения переливания крови и позже приписал себе его изобретение, указав на то, что отправил Гиббону одну из первых моделей. Вместе с тем перистальтические насосы не были чем-то новым: модель Дебейки была лишь улучшенной версией существующего насоса, созданного еще в 1855 году. На самом деле не менее одиннадцати похожих насосов были запатентованы до Дебейки, в том числе несколько, предназначавшихся для применения в хирургии. Хронология этих событий была подробно изложена Дентоном Кули в опубликованной в 1987 году статье.

К началу 1950-х годов Гиббон чувствовал, что уже вот-вот готов использовать своей аппарат во время операций на людях. Вместе с тем теперь он не был единственным, кто занимался этой проблемой: другие ученые, вдохновленные его исследованиями, тоже пытались создать свой собственный аппарат искусственного кровообращения. В апреле 1951 года хирург из Миннесоты по имени Кларен Деннис предпринял первую в истории попытку провести операцию с использованием шунта — его пациентом была маленькая девочка, которой диагностировали дефект перегородки сердца. Успешно подсоединив ее к аппарату, Деннис обнаружил, что дефект куда больше, чем он ожидал, — в действительности щель была настолько большой, что закрыть ее оказалось невозможно, и девочку было не спасти. Позже в тот же год две успешные операции с использованием похожих машин были проведены в Италии и США.

Джон Гиббон ждал, пока будет полностью уверен в своем аппарате искусственного кровообращения, прежде чем рискнуть применить его на человеке. Первая операция была проведена в феврале 1953 года, и она, подобно первой попытке Кларена Денниса, оказалась провальной из-за ошибочного диагноза. Его пациентом был пятнадцатимесячный младенец с сердечной недостаточностью, которая, как считалось, была вызвана массивным дефектом межпредсердной перегородки. Вскрыв сердце, он обнаружил, что орган увеличен в размере, однако в остальном полностью в норме. Хирург был вынужден отказаться от операции, и вскоре после этого ребенок умер. Вплоть до изобретения более точных методов визуальной диагностики подобные случаи были весьма распространенным явлением. Кардиологи полагались главным образом на рентген и стетоскоп, и их диагнозы, увы, не всегда были точными. Хирурги, вскрыв пациенту грудную клетку, зачастую обнаруживали, что имеют дело совсем не с той проблемой, которую ожидали увидеть.

Через три месяца после этого удручающего случая Гиббон повстречал молодую девушку, которая вскоре стала его самым известным пациентом, — это была восемнадцатилетняя студентка по имени Сесилия Баволек. В детстве она была довольно здоровым ребенком, однако затем ее внезапно начали беспокоить одышка и аритмия. В марте 1953-го появились тревожные симптомы, в том числе жар и кашель кровью, и ее положили в больницу. После нескольких недель обследований кардиологи сошлись на том, что у нее был значительного размера дефект перегородки. Гиббон полагал, что может зашить дыру в сердце Сесилии, и обсудил эту возможность с девушкой и ее родителями, предупредив, что никогда прежде не проводил подобной операции на человеке. Несмотря на очевидный риск, Сесилия и ее родные дали согласие, и операция была назначена на следующий месяц, чтобы у Гиббона было время подготовить все оборудование.