Дело сердца

Работа российского врача Василия Колесова тоже оставалась незамеченной – во всяком случае, на Западе – в течение нескольких лет. Колесов был военным хирургом, он лечил людей в блокадном Ленинграде и не понаслышке знал о всех ужасах войны. Он продолжал оперировать – а делал он это в самых простых условиях, – даже когда немецкие бомбы, как дождь, сыпались на больницу. Порядка миллиона людей умерло во время блокады – большинство от голода. А у многих, кто выжил, развились серьезные сердечно-сосудистые заболевания, что неудивительно, с учетом ужасной нехватки в осажденном городе продовольствия. Колесов заинтересовался этим диагнозом и, узнав про работу Демихова, решил на ее основе разработать операцию, которую можно было бы делать людям. Свой первый коронарный шунт он установил 25 февраля 1964 года, пришив внутреннюю грудную артерию к ответвлению левой коронарной артерии. Пациент поправился, и Колесов продолжил делать такие операции на регулярной основе – следующие три года он был единственным хирургом в мире, который этим занимался. При этом специалисты за пределами России впервые узнали о его систематических успешных результатах лишь в 1967 году, когда его статьи были переведены и опубликованы в американском журнале^[24].

К своей первой пациентке – женщине средних лет – Фавалоро применил методику, несколько отличавшуюся от тех, что были в ходу до него. Вместо того чтобы прикреплять новые сосуды к коронарным артериям, он просто использовал отрезок подкожной вены, чтобы обойти закупоренный участок – вырезал его, а затем поставил на его место сосудистый трансплантат. Хотя впоследствии он и применял эту методику на более чем пятидесяти пациентах, она была до невозможности хлопотливой, и в конце концов он решил от нее отказаться. Он решил, что будет одновременно и проще, и эффективнее использовать сосудистый трансплантат, чтобы перенаправлять кровь под большим давлением из аорты в коронарные артерии напрямую, – точно такой же метод использовался пятью годами ранее в Хьюстоне, однако из-за молчания Гаррета Фавалоро про ту операцию узнать никак не мог.

Однажды вечером летом 1967 года Юджин Поттенджер, оптовый продавец овощей из города Де-Кабл, штат Иллинойс, передвигал коробки с продукцией по своему складу, как вдруг почувствовал странное ощущение в области шеи. Юджин был самым настоящим образцовым предпринимателем из маленького города – начав свое дело во время Великой депрессии с небольшой торговой палатки, он превратил его в довольно крупное предприятие. После того как по совету семейного врача Юджин посетил специалиста, он испытал настоящий шок: оказалось, что его коронарные артерии почти полностью закупорены и без операции, по прогнозам врача, ему оставалось жить не более трех месяцев. Когда Фавалоро предложил ему продлить жизнь с помощью новой операции, Юджин не задумываясь согласился. И тогда 19 октября 1967 года Фавалоро извлек из бедра Юджина вену, которую затем использовал для шунтирования правой коронарной артерии и восстановления кровоснабжения миокарда. С учетом состояния артерий Юджина перед первой операцией, остается только изумляться тому, что он прожил еще двадцать шесть лет.

Хирурги обычно очень самоуверенны и, когда представляют новые типы операций, руководствуются больше эмоциями, вместо того чтобы тщательно все продумать. В данном случае горячий энтузиазм Фавалоро остудила холодная рассудительность Мэйсона Сонса, который предостерег его от поспешных выводов. Он рекомендовал удостовериться сначала в функциональности шунта через несколько месяцев после операции. Результаты, однако, оказались превосходными, и два года спустя Фавалоро и Сонс смогли предоставить данные о долгосрочных результатах своих первых ста операций из более чем трехсот, проведенных к тому времени. В 1970 году Фавалоро пригласили принять участие в лондонской конференции. Все с большим интересом ждали его доклада, и как только хирург вошел в небольшой зал, сразу стало ясно, что мест на всех не хватит. А когда началось обсуждение, двери не выдержали и с треском распахнулись – врачи, слушавшие снаружи, волной хлынули в уже и без того переполненное помещение. Хаос сменили дебаты, как только Фавалоро кто-то спросил по поводу уровня смертности в связи с его новой процедурой, и он ответил, что уже прооперировал более тысячи пациентов, а умерло из них менее пяти процентов. Это был поразительно и подозрительно низкий показатель для новой процедуры, и проводивший собрание старший кардиолог Чарльз Фридберг выразил свое недоверие. Фавалоро с жаром ответил, что любой, кто сомневается в его словах, может прийти к нему в кабинет и собственноручно проверить все данные. Неизвестно, воспользовался ли кто-то его предложением, но на самом деле в этих показателях не было ничего сомнительного: операция Фавалоро на самом деле и была такой эффективной, как он ее описывал.