Дело супруга-двоеженца. Дело о стройной тени. Дело о двойнике пожилой дамы

— Около 8.45 утра. Она приходит на работу в 8.30 и обычно заговаривает со мной, когда приходит. Потом она спустилась и купила эти две газеты, потом зашла в магазин и вновь поднялась в контору. Потом она спустилась еще раз через полчаса и опять купила две газеты.

— Она о чем-нибудь говорила с вами, когда пришла к вам во второй раз?

— Она сказала, что хочет вырезать что-то из газет.

— Благодарю вас, — торжествующе сказал Гамильтон Бюргер и повернулся к Мейсону: — Вы можете спрашивать.

— Вопросов нет, — сказал Мейсон.

— Вызывается Люцилл Ренкин, — объявил Бюргер.

Ренкин вошел и был приведен к присяге.

— Вы когда-либо видели обвиняемую? — спросил Бюргер.

— Да.

— Где?

— В том магазине, где я работаю.

— Когда вы ее видели?

— Во вторник, третьего числа.

— В какое время?

— Приблизительно в 8.45.

— У вас с ней была сделка?

— Да, я продал ей ножницы.

— Вы говорили с ней о чем-нибудь?

— Да, она сказала, что ей нужны маленькие ножницы, чтобы вырезать что-то из газеты.

— У нее было что-нибудь в руках в это время?

— Да. У нее были в руках две сложенные газеты.

— Перекрестный допрос, — объявил Бюргер.

— Вопросов нет, — сказал спокойно Мейсон.

Гамильтон Бюргер торжествующе сказал:

— Это завершает материалы обвинения.

Мейсон встал и взглянул на часы.

— С позволения суда, — сказал он, — это довольно необычный способ завершать дела по обвинению в убийстве. Защита несколько удивлена. Мне хотелось бы попросить сделать перерыв до двух часов дня, чтобы посовещаться с клиенткой.

Судья Сеймур покачал головой.

— Мы стараемся не выйти из графика, мистер Мейсон. Я согласен, что завершать дела такой важности подобным образом несколько необычно, но у нас есть еще целый час. Однако я должен заявить, что сейчас нам пора сделать утренний перерыв, и вместо десяти минут мы возьмем двадцать, чтобы дать вам время на совещание с вашей клиенткой.

Судья Сеймурчповернулся к жюри.

— Суд берет двадцатиминутный перерыв, в течение которого вам запрещено: обсуждать дело между собой и не позволять другим говорить о нем в своем присутствии.

Судья встал со своего места и вышел.

Когда зал суда опустел, Мейсон повернулся к Джей-нис Вейнрайт.

— Ну что? — спросил он ее шепотом.

— Мистер Мейсон, — сказала она, — это так ужасно, но на самом деле я просто выполняла поручение мистера Фейлмена.

— Продолжайте, — сказал адвокат.

— Мистер Фейлмен попросил меня спуститься и принести обе утренние газеты. Он сказал, что ему нужно что-то вырезать оттуда о недвижимом имуществе. Он просил меня дать ему какие-нибудь ножницы. Я пошла купить их, так как сломала свои конторские несколько дней назад.

— Потом что? — спросил Мейсон.

— После того как я вернулась в контору, он попросил меня пойти и купить еще две газеты.

— Что стало с этими газетами? — спросил адвокат.

— Не знаю. В мусорной корзине их не было, в этом я уверена. Но обычно он не бросал газеты в корзину. Мы их держали в чулане. Иногда там накапливалась целая гора, тогда дворник выбрасывал часть их. Мы держали их там потому, что мистеру Фейлмену иногда нужно было навести справку в какой-нибудь из газет по поводу недвижимости. Но вырезав что-нибудь из газеты, он бросал ее в корзину. Только в этот раз он этого не сделал.

— Джейнис, — сказал Мейсон, — я собираюсь вызвать вас на свидетельское место. Вы должны понять, что все вещественные доказательства говорят против вас. Вы постоянно объясняете: мистер Фейлмен велел мне сделать это, я следовала инструкциям мистера Фейлмена…

Ваш хозяин мертв. Вы должны понять, чего добивается обвинение. Оно будет настаивать, что ваша история сфабрикована и вы нарочно взваливаете все на мистера Фейлмена, так как знаете, что он не сможет опровергнуть сказанное вами.

При этих обстоятельствах все зависит от того, какое впечатление вы произведете на членов жюри. Вы не должны распускаться, впадать в истерику, плакать. Вы должны стоять там с поднятой головой. Вы поняли? — Да.

— Сможете ли вы вести себя так?

— Мистер Мейсон… боюсь, что нет.

— Вот и я боюсь, что не сможете, — мрачно сказал адвокат. — Ну ладно, Джейнис. У вас есть пятнадцать минут, чтобы все продумать. Соберитесь с силами и поразмышляйте над своим рассказом.

МейСон направился туда, где стояли Пол Дрейк и Делла Стрит.

— Дела плохи, Перри, — сказал Дрейк. — Это их последнее заявление было настоящей бомбой.

— Она утверждает, — сказал Мейсон, — что купила газеты для мистера Фейлмена.

— И очень удобно, что мистер Фейлмен не может опровергнуть ее, — сухо сказал Дрейк. — Я думаю, что твоя клиентка — лгунья.

— За время работы, — заметил Мейсон, — я научился одному, Пол. Адвокат до суда может подвергнуть сомнению все, что говорит ему клиент, но во время суда он обязан свято верить в каждое его слово.

— Я знаю, — сочувственно сказал Дрейк, — но это было настоящей бомбой, Перри.

— Ну, давай проанализируем, — сказал адвокат. — Что это означает?

— Это означает, что твоя клиентка спустилась вниз, купила газеты, вернулась и наклеила на бумагу текст письма. Потом она купила еще две газеты и составила точно такое же письмо, отправив его на дом мистеру Фейлмену.