Дело «Тенкилл»

Выходим. Теперь я в длинном светлом парике, чёрном платье на молнии, шлёпанцах и запасных очках для дали, ну а София собралась на рыбалку. Представляю, с каким отвращением она натянула эти чёртовы потные сапоги.

Мелани Бамп и Лена занимают наши места. Лена выходит в рыжем парике и сарафане в цветочек. Мелани — монахиня с рюкзаком, набитым их с Софией деловыми костюмами. Глядя в зеркало и стряхивая с лица несуществующие крошки, София говорит мне так тихо, чтобы Мелани не услышала:

— Эл Рэ просмотрела электронную почту Джо. Ещё до того, как вы пришли, он подавал резюме в «КоКо». Похоже, увидев вас, он решил передать им информацию о том, как вы шли на парковку и как были одеты, в надежде повысить шансы на успех. Но Эл Рэ с этим разберётся. Она говорит, чтобы вы берегли себя и действовали как можно скорее.

— Ясно. Спасибо вам за это.

— Это лучше, чем работать над отчётом о санкциях. Я никогда не забуду этого дела.

С этими словами София выходит из туалета, за ней следом Мелани Бамп. Обе низко опустили головы, одна в панаме и солнцезащитных очках, другая в апостольнике. Мы с Леной выглядываем в щёлку двери и смотрим, как Кены следуют за ними к главному входу напротив железнодорожных путей, куда нужно идти и нам. У главного входа, на стыке нескольких сливающихся серпантинов, я вижу именно то, что и ожидала: София и Мелани благополучно садятся в ожидающий автомобиль, а Кены свистят водителю, чтобы тот срочно вёз их за девушками. На подземную парковку Эл Рэ Кенов не пропустят, так что со своей частью двойного обмана мы справились. Теперь нужно, чтобы справился и Брэд.

Я смотрю в окно аптеки на привычные плакаты и логотипы, и моя надежда умирает. Пентхаусмен схватил Брэда за руку и вытолкал из аптеки. Растерянный, подавленный и по-прежнему в цилиндре, Брэд пытается вывернуться, но Пентхаусмен мёртвой хваткой сжимает его бицепс. Брэда тянут за руку вперёд с такой силой, что его шляпа сваливается и катится по наклонному полу к дверям. Я не знаю, что делать дальше. Я не знаю, как его спасти. Я вообще ничем не могу ему помочь, и его, вероятнее всего, будут пытать, чтобы выведать местонахождение нашего убежища, а потом, вполне возможно, убьют.

— Твою же мать, — бормочет Лена.

Пентхаусмен толкает Брэда к обочине, и, к счастью, не замечает нас в новых нарядах и париках. Но я не знаю, ни как отвлечь его, ни как срезать путь. Он тащит бедолагу мимо фудкорта, люди как ни в чём не бывало снуют туда-сюда. «Макдоналдс» в дальнем конце переполнен. Я лишь надеюсь, что у Брэда есть какой-нибудь план побега. Мы с Леной движемся к нему, как блохи к меху, хотя нам следовало бы прислушаться к инстинкту самосохранения, отчаянно воющему в моей голове, и отступить. Мы же не обученные агенты МИ-6. Чёрт, я даже драться не умею, и моя лодыжка горит от боли, а перевязать её нельзя и ходить нужно как нормальный человек, не хромая — и то и другое, без сомнения, ещё впоследствии даст о себе знать.

Я на три шага опережаю Лену, когда понимаю, что её нет рядом. Обернувшись, я вижу её в руках другого Пентхаусмена. Я чувствую, что он через солнечные очки смотрит прямо на меня.

— Ты всерьёз думала, тупая сука, что мы купимся на твой фокус с переодеванием? Иди к нам, спокойно и красиво, иначе мы вколем твоей подруге в спину парализующий укол.

Прищурившись, я вижу, что одной рукой он впился в Ленину руку, а в другой сжимает крошечную, но, вполне возможно, смертельную иглу, которую показывает мне и прижимает к позвоночнику Лены между складками платья в цветочек.

— Иди, — повторяет он, — спокойно и красиво. Мы с моим другом будем ждать тебя у ларька с кренделями. Скажи своей подруге, чтобы так не тряслась. Вызовешь копа — игла соскользнёт. Будешь идти не так, как мне нравится, игла соскользнёт.

— Лена, успокойся, — прошу я. Мы идём к Пентхаусмену, схватившему Брэда, и никто из этих по уши занятых, ничего не замечающих туристов не обращает на нас внимания. Все настолько погружены в себя или в свои гаджеты, что сам собой напрашивается ответ на вопрос, почему так высока статистика торговцев людьми, творящих своё чёрное дело у всех на виду, в поездах, самолетах и автобусах, в мотелях и отелях известных брендов. Никто ни на кого не смотрит. К тому же наши Пентхаусмены выглядят как любые другие мужчины в компании бостонских цыпочек.

Лена дрожит. Только бы игла не соскользнула. Яд может быть смертельным.

Выхода нет. Я не могу кричать. Не могу вызвать копа. Он может всадить в неё иглу, и всё будет кончено. Я уверена, у них тут рядом машина, в которой они смоются. Так что я вновь облажалась, думая, будто смогу обмануть обученных убийц, у каждого из которых по нескольку глаз, как у мух.

Мы как раз подходим к ларьку с кренделями, когда наш Пентхаусмен говорит:

— А теперь слушай. У нас есть ещё один шприц для твоего мальчика. Мы сейчас покидаем станцию, а ты ведёшь нас туда, где хранятся данные. Всё ясно?

Я не отвечаю. Мы поравнялись с Брэдом и его Пентхаусменом и теперь дружной компанией облажавшихся приятелей стоим в очереди за кренделями.