Дело второе: Браватта (СИ)

— Спокойно, Карелла! — поднял руку Торре. — Не бормочите бессвязности, словно объясняетесь в своих чувствах первой красавице города! Спокойно, с самого начала. Единый свидетель, мы никуда не спешим. Уже попросту некуда…

Слегка покраснев, что смотрелось на фоне его грязной одежды и помятого лица довольно забавно, Роберто кивнул и приступил к докладу.

— Я пошел разговаривать с родственниками убитых. — начал он.

После вчерашнего собрания в остерии “Старый конь” молодой инквизитор направился беседовать с родными жертв Лунного волка. Чтобы попытаться проследить их путь в тот день, когда они пропали. Ипий в этом месте хмыкнул — договаривались же заняться этим с утра, но, видимо, у кое-кого в одном месте свербело так, что терпеть сил не хватало! И ведь пошел! Один! На ночь глядя!

— Зачем? — перебил инквизитора барон да Бронзино. — Что даст изучение их маршрута?

Здесь Папочке пришлось вмешиваться и делать пояснения для начальства. Несколькими короткими фразами он рассказал, что вчера они с Мерино Ликом обсуждали версию похищения женщин на улице днем. И что собирались эту версию проработать сегодня утром. Кавалер Торре, выслушав объяснения, кивнул, а барон да Бронзино, при очередном упоминании трактирщика раздраженно фыркнул.

— Продолжайте, Карелла. — кивнул супремо. В очередной раз проигнорировав недовольство начальника городской стражи.

Начал Карелла с конца списка, то есть с родственников пятой убитой женщины. Справедливо рассудив, что их воспоминания еще свежи и не выветрились из памяти. Вернее, не с родственников, поскольку у хозяйки публичного дома таковых не оказалось, а с “сослуживцев и коллег”. Именно так, еще раз покраснев, Роберто назвал шлюх и держиморд борделя с названием “Цветок ночи”.

К удивлению Ипия, жрицы любви и вышибалы охотно поделились сведениями с нескладным инквизитором — обычно из них и слова без угроз не выдавишь. А Роберто не выглядел человеком, в угрозы которого можно было поверить. Но, возможно, “коллеги” любили хозяйку борделя, что в практике Папочки хоть редко, но все же встречалось. И захотели отомстить ее убийце руками законников. Или откровеннее их сделал страх, испытываемый сейчас всеми горожане. Как бы то ни было, а информацию Роберто получил.

Выяснилось, что госпожа Брунетто практический каждый день совершала прогулки в центральном районе города. Где-то в районе двух-трех часов дня, по словам шлюх, которые порой составляли ей компанию. Дел в борделе было немного, гости заполняли заведение ближе к вечеру, а потому хозяйка со спокойной душой гуляла по улицам, собирая сплетни и болтая ни о чем со знакомыми. В тот день она отправилась одна, но Роберто сумел выспросить у подчиненных госпожи Брунетто ее обычный маршрут. И проследовал по нему, методично опрашивая владельцев лавок, магазинов и просто местных жителей — не попадалась ли она кому-то на глаза? И нашел таких!

Роберто повезло, что к прогуливающейся мадам привыкли настолько, что здоровались как с соседкой. И, благодаря этим хлебным крошкам, состоящих из слов, молодой инквизитор сумел проследить практически весь путь пятой жертвы.

“Была одета в беличью шубку”.

“Разговаривал с ней на углу Верде и Россо”.

“На Марроне свернула к проспекту Максимуса. Одна была”.

“Видела ее с кавалером, гуляла по проспекту. Неподалеку от Болотного тупика, знаете? Интересный такой господин, из благородных”.

И вот там-то след хозяйки борделя и обрывался. Роберто опросил всех живущих или работающих в этом районе, но никто не видел, куда госпожа Брунетто направилась после прогулки с неизвестным аристократом. Но все сходились на том, что гуляли они неподалеку от узкой улочки, в незапамятные времена связывающей проспект Максимуса и параллельную ему улицу Орголио, а теперь обрывающейся тупиком. В которой, кстати, приехавшие на прогулку дворяне, частенько ставили свои кареты.

В дополнение к этим рассказам инквизитор получил довольно точное описание спутника госпожи Брунетто. Высокий, полноватый человек в отороченном черным соболем джуббоне, с лицом рыхлым и “немного бабьим, понимаете?”, на котором имелась редкая борода. На голове аристократ носил широкополую шляпу с большой брошью, но без пера, а при ходьбе опирался на трость с серебряным набалдашником. Но не из-за хромоты, а лишь следуя моде.

На этом месте рассказа напарника Папочка Ипий почувствовал за него законную гордость. Не обладая достаточным сыскным опытом, Роберто все же как-то понял, что встал на след. Вроде бы ничего напрямую и не говорило ему, что упомянутый несколькими горожанами аристократ и есть их подозреваемый, но было у него на сей счет некое предчувствие. Повинуясь которому, инквизитор рискнул и, несмотря на поздний уже час, повторил опыт с опросом близких четвертой жертвы Лунного волка — баронессы да Николь. Однако тут его ждало разочарование — родители Дорины да Николь в скорби по погибшей дочери удалились в свое загородное имение, оставив городской особняк на слуг.