Демон на миллион

— Ты пережила это, — сказал он, его взгляд скользнул по моей шее, когда он взял меня за локти и неуверенным шагом вывел в центр комнаты. — Проживи это снова, но на этот раз ты не будешь связана с недооцененным отпрыском, играющим в кости, в то время как мастер замышляет предательство. Корми Констанс, и она не забывает о своих кровавых вечеринках. Вместе мы с тобой могли бы защитить Цинциннати под ее руководством, ты с чернью, я с ОВ.

Я снова глубоко вздохнула, ища в воздухе ложь, но находила только правду в его черных глазах, чувствуя его искреннюю веру в его легкое прикосновение. Это не было уловкой, но, тем не менее, это убило бы меня. Я любила Трента, а то, что предлагал Пайк, было силой и ощущением. Если бы я сказала «да», я бы потеряла все.

И вот я стояла перед ним, чувствуя, как его обещание пронзает меня холодным огнем.

— Я больше не пойду по этому пути, — сказала я, чувствуя, как внутри все скручивается. Я бы не согласилась на это, потому что не было любви, чтобы все исправить.

— Если ты не хочешь идти, я понесу тебя.

Его рука коснулась моей челюсти. Поток энергии линии поднялся, чтобы затопить его, и я поймала его обратно, наслаждаясь покалыванием, оживляющим меня.

— Ты… нет, — прошептала я, закрывая глаза. — Это ложь без любви.

Он опустил руку, и я открыла глаза, увидев, как его губы искривились в горьком понимании.

— Любви никогда не бывает, — сказал Пайк, опасный блеск клыков заставил меня поджать колени. Было бы так приятно, если бы они аккуратно вонзились в меня, наполняя ощущениями. — Это взаимная уступка, но в основном бери. Прими то, что я предлагаю, Рейчел. Уступи ей. Мы можем удержать Цинциннати вместе, пока Констанс остается в неведении.

Но я знала, что ложь скрывается за правдой, и покачала головой.

— Иногда бывает любовь, — сказала я, хотя он никогда бы в это не поверил. — Я могла бы сделать это ради любви, но не ради чего-то меньшего.

Пайк отступил на шаг, пыл покинул его.

— Тогда я сожалею, — сказал он с искренним сожалением. — Тебе придется умереть.

Он пошевелился. Мое дыхание участилось, но я уже уклонялась от его выпада, иначе никогда бы не осталась вне его досягаемости.

— Stabils, — прошептала я, когда он изменил направление, и цепкая рука коснулась меня. Я ахнула, когда линия, которую я держала, расцвела во мне, почти подогнув колени, когда она прокатилась через мое одурманенное вампирскими благовониями состояние. «Черт», подумала я, когда она вырвалась из моей сердцевины и исчезла, оставив тихий гул обещанного экстаза, который медленно угасал.

Глаза Пайка расширились, когда проклятие обездвиживания поразило его, а затем он упал, застонав, когда ударился о коробку под колоколом и рухнул, неудобно растянувшись.

— Ты тупой вампир, — прохрипел он, проклиная себя, пока я смотрела на него сверху вниз, потрясенная тем, как быстро это произошло. Секунду назад я была почти очарована, а в следующую секунду он оказался на полу. — Ты тупой чертов дурак!

— Рейчел? — раздался хриплый голос за окном, и я повернулась с учащенным пульсом, чтобы увидеть грубое лицо Этюда в окне без стекла.

Я дрожала, стоя над Пайком, последнее обещанное ощущение пульсировало во мне, превращаясь в ничто. Я опустила голову, глядя на вампира, содрогающегося от ледяной неподвижности у моих ног, неспособного пошевелиться, кроме голоса и того, что поддерживало его жизнь. Мои сжатые в кулаки руки медленно разжались. Я оставила на ладонях маленькие вмятины от ногтей и стерла их.

— Я в порядке. Спасибо.

— Мммм, да? — сказал старый горгулья, затем устроился так, чтобы видеть комнату, и снова заснул.

Пайк все еще ругался на себя, когда я склонилась над ним, обхватив себя руками за талию. Воспоминания о Кистене были густыми, и они причиняли боль.

— Я говорила тебе, что не поддамся чарам, — сказала я тихо, и он изо всех сил пытался найти меня глазами. — Ты молодец. Достаточно хорош, чтобы заставить меня нарушить свое обещание в плохой день. Но я знаю, что ты предлагаешь, и знаю, к чему это приведет, и я туда не пойду. Ни для тебя, ни для меня, ни для кого другого. — Злясь на себя, я поднялась с корточек над ним. — И я не стану марионеткой Констанс. Понял?

— Конечно, — прохрипел Пайк, в его голосе звучала боль. Без сомнения, учитывая, что его нога была неудобно зажата под ним.

Но когда я стояла над ним, мой гнев сменился беспокойством. Я не могла оставить его здесь замерзшим, когда мы все отправились за Бримстоном. Единственная причина, по которой Констанс оставила меня в покое, заключалась в том, что она ждала, когда Пайк убьет меня. И когда я прислушалась к его все более затрудненному дыханию, то поняла, что здесь есть кое-что, что я могла бы использовать.

— Дженкс! — крикнула я, и снаружи Этюд вздохнул и еще глубже погрузился в сон.

Пикси ворвался внутрь с обнаженным мечом, но захихикал, увидев Пайка на полу.

— Я же говорил тебе, — сказал он, наклоняясь, чтобы ткнуть его в нос острием меча. — Ты не можешь околдовать ее.

Я почувствовала, что краснею, смущаясь.