Демон (СИ)

— Скажите, было ли что-нибудь странное в поведении вашего друга. Может, он попал в неприятности?

— Не припомню.

— Он жаловался на кого-нибудь? Был должен денег?

— Об этом я ничего не знаю. И он никогда не жаловался.

Кивнув, я нахмурился.

— Я также успел узнать, что вы с ним не только дружили, но и вместе работали в типографии. По ночам. Насколько я помню, — я делал вид, что старательно напрягаю память. — А в ту ночь, перед убийством, вы или он работали?

Базил посмотрел на меня тяжёлым взглядом, должно быть, прикидывая, смогу ли я это проверить. И, возможно, я бы смог, ведь журналы о сменах часто хранятся довольно долго, уже не говоря о том, что у типографии мог иметься свой собственный небольшой архив.

— Кажется.

— Кажется, работали вы или Гошер? Рискну предположить, что Гошер должен был быть на рабочем месте. Мне сказали, что он никогда не пропускал работу и приходил вовремя.

— Наверное, — подёрнул этот Базил плечами, всё больше разогревая во мне впечатление, что он что-то темнит. — Смена могла быть и не его.

— То есть, я верно понял, вы с ним работали в разные смены?

Кажется, я зацепил что-то важное?

— Мы работали в паре. Каждую вторую ночь, — процедил он.

— То есть смена в ночь перед убийством была не ваша с Гошером?

— Как и сказал, я не припоминаю, — процедил Базил.

— Спасибо большое. И… — парень явно желал со мной распрощаться, — последний вопрос, господин. Гошер смог устроиться в банк накануне. Значит, вы устроились вдвоём, — покивал я на очевидность своего предположения, раз уж мы разговаривали именно здесь. — Не могли бы вы рассказать, господин, как именно вам это удалось?

— Какое отношение это имеет к делу? — Похоже, своими вопросами я успел достать этого Базила.

— Это не слишком важно, но поскольку сие событие имело место быть, было бы лучше изложить его со всеми обстоятельствами, дабы было ясно, что никакого отношения к неприятности, приключившейся с Гошером, оно не имеет, — я старался говорить гладко, с лёгким безразличием на лице, пока моя голова кипела от непосильного напряжения, и когда закончил, сам удивился, как неплохо вышло.

— Гошер нашёл работу, познакомившись с кем-то в театре. Он чистил там обувь. Ему удалось получить возможность. Я попал в банк также. Гошер уговорил того господина, попробовать на должность и меня, — скороговоркой выдал Базил.

— Лихо же ему удалось, учитывая, что сам он так и не проработал ни дня, — удивился я.

— Если у тебя всё, мне нужно вернуться к работе.

— Да-да, конечно. А вы случайно не знаете, как звали господина, с которым договаривался Гошер. Держу пари, вам должно быть известно имя своего благодетеля.

— Имени я не знаю.

— Но ведь в свой первый день, вы к кому-то должны были обратиться? Наверняка это несложно узнать…

— Всего хорошего! — резко оборвал меня Базил, развернулся на каблуках и удалился.

Однако перед этим он успел подойти к сторожу и отдать распоряжение, что больше его не следует отвлекать от дел ни при каких обстоятельствах. Сторож понял всё верно. Кивнул, подождал пока Базил скроется за поворотом, и хмуро уставился на меня.

Оказавшись за дверью банка, я посетовал на то, что не удалось выудить больше. Базил явно не жаждал обсуждать со мной этот вопрос. Причины могли быть разные, но меня всё же преследовало стойкое ощущение, что тот что-то не договаривает. В лицо он меня теперь знает, и вряд ли захочет снова общаться.

Что же делать дальше?

Единственный вопрос, который, возможно, мог пролить свет на те давние события — как Гошеру, парню из самых низов, удалось получить место в банке? Не важно, каким умным ты был, это должна была быть настоящая удача или мошенничество. Но ведь Гошер был честным… И как же ему удалось пристроить туда же друга? Это уж было поистине невероятным…

Часть 12

Редкие повозки и кареты еще катили колёса в направлении неизвестной цели, когда я повернул обратно к дому Эйрига. Снег тем временем успел укрыть дороги и вытолкать людей прочь с улиц — каждый торопился скрыться в тепле, и я не был исключением, решив, что сегодня сделал всё, что мог.

Ещё поутру я рассчитывал узнать что-нибудь действительно важное, и мать Гошера упомянула лучшего друга, который, к моему разочарованию, оказался наименее разговорчивым, пусть и не сразу показал своё раздражение при встрече с моим любопытным носом.

Если бы я мог узнать всего об одном новом завитке этой заковыристой истории, то пожелал бы выяснить, кем именно оказался тот благодетель из театра и почему согласился взять не только Гошера, но и его друга. Ведь Гошер даже срок испытательный не прошёл…