Демонтаж коммунизма. Тридцать лет спустя

Как в целом мы можем оценить сегодня достижения перестройки? Однозначные оценки здесь не подходят. Многое зависит от того, как мы смотрим на проблему. Смотрим ли мы по принципу «стакан наполовину полон» или по принципу «стакан наполовину пуст»? Можно, конечно, сказать чисто формально, что М. Горбачев не осуществил ни нормальной демократизации, ни нормальной экономической реформы. Псевдодемократизация привела к путчу, который мог бы закончиться при ином повороте событий установлением авторитарного режима уже непосредственно в 1991 году, а не через десять лет после бурных событий того непростого для страны года. Псевдореформирование осложнило переход к рынку, поскольку возложило на реформаторов 1992 года ответственность не только за трудности, связанные с трансформацией структурно искаженной советской экономики, но и за тот «денежный навес», которого не было еще в середине 1980‐х годов.

Однако если взглянуть на историю шире, можно увидеть, что такие сложные трансформации никогда не осуществляются быстро, поскольку общество не бывает готово к столь радикальным переменам. Лишь по ходу дела оно осознает масштабность перемен и созревает для серьезного продвижения вперед. Иногда для такого продвижения требуется даже смена поколений, поскольку лишь молодежь, сумевшая попробовать новое, оказывается всерьез настроена на слом старой системы. Поэтому самым сложным в таких трансформациях оказывается первый шаг. Сложно сдвинуть хотя бы на сантиметр огромный шар, который дальше уже покатится под гору сам, вне зависимости от того, кто будет его толкать вниз.

В этом смысле значение перестройки для судеб нашей страны огромно. Вне зависимости от того, какими конкретными представлениями руководствовался М. Горбачев и насколько он был подготовлен к осуществлению перемен, именно его решимость начать перестройку оказалась важнейшим фактором, повлиявшим на трансформацию страны. Несмотря на справедливые размышления Егора Гайдара о влиянии падения нефтяных цен на произошедшие в СССР второй половины 1980‐х годов перемены413, думается, что без намерения М. Горбачева изменить страну мы и сейчас могли бы продолжать жить в старой советской системе, хотя уровень жизни, конечно, существенно снизился бы в сравнении с 1980‐ми.

Перестройка вывела Советский Союз из того равновесия, которое было все же довольно устойчиво. Она высвободила те политические силы, которые захотели осуществить реальные перемены. Она создала такое неравновесное состояние экономики, из которого очень сложно оказалось вернуться в зарегулированное административное прошлое и легче стало переходить к настоящей рыночной экономике. Она пробудила надежды миллионов людей, которые по большому счету хотели иметь рыночное хозяйство с полными прилавками и которые его получили, несмотря на все сопутствующие переходу разочарования.

За минувшие с той поры десятилетия мы наблюдали многих политиков, которые не способны были решиться на перемены и упорно держались за старое, даже видя, что мы движемся от плохого к худшему. На этом фоне решимость М. Горбачева за старое не держаться заслуживает особого внимания. Его знаменитое высказывание о том, что «главное – нáчать» (с неправильной постановкой ударения), приобретает при взгляде сквозь десятилетия особый смысл, хотя в годы перестройки над ним немало посмеивались. Как это ни парадоксально, начать трансформацию бывает очень важно даже в ситуации, когда не понимаешь сложности перехода и количество ошибок существенно превышает количество достижений. Ошибки потом можно исправлять (хотя, надо признать, для многих людей они оборачиваются тяжелейшими последствиями). Но если не двигаться вперед, то и исправлять впоследствии будет нечего. Будет лишь унылое загнивание, которое рано или поздно все равно заставит общество трансформироваться, но в еще худших условиях, с еще большими потерями и с еще более трагическими итогами.

Таким образом, перестройка – это наполовину полный «стакан». Все трудности, которые описывались в этой главе, сегодня интересны тем, кому важна история. Но достижения, сделавшие все же наше общество значительно более динамичным и жизнеспособным, чем общество советское, касаются не узкой группы читателей, желающих разобраться в прошлом, а абсолютно всех граждан страны.

Конечно, Россия еще далека от завершения трансформационного процесса. Люди, которые привыкли видеть «стакан» наполовину пустым, полагают, будто бы никаких перемен вообще не было и советский тоталитаризм просто сменился российским авторитаризмом. Однако на самом деле наиболее сложный этап преобразований наша страна прошла, осуществив рыночные реформы и преодолев серьезные структурные искажения экономики, накапливавшиеся со сталинских времен. Поэтому думается, что в будущем (возможно, не самом близком) у России есть все шансы успешно завершить процесс модернизации. И значение перестройки для модернизации трудно переоценить.

ДИЗАЙН СОВЕТСКОГО ЭТНОФЕДЕРАЛИЗМА, ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ И ДОЛГОЕ ЭХО