Демоны Анны

— Гарольда Гринвуда и Ирвина Стивенсона прооперировали! — затараторила Фелиция, очевидно, радуясь вопросу. — Дороти Гейбл получила черепно-мозговую травму, Селеста Спринг тоже, и еще она сломала три ребра, у Марии Пилинор сильное сотрясение, а Джеймс Альби сломал нос.

— Какой кошмар… — прошептала я.

— Это точно! — подхватила Фелиция. — Родительский комитет давно собирал голоса за отмену охоты, чтобы на нее ходили только желающие! Представляю, что сейчас начнется! Мать Селесты точно просто так этого не оставит. Мы наконец-то избавимся от ежемесячных вылазок! — воскликнула соседка радостно, и я ощутила, как она мне противна со своим умением найти выгоду даже в такой ситуации.

Но я все же молчала и слушала еще с полчаса комментарии Фелиции по поводу случившегося, а еще комментарии Ирионы, других подруг, всех сокурсников и даже мнение ректора, которое было ей известно непонятно каким образом. В дверь коротко постучали, и, не дожидаясь приглашения, в комнату влетел Чарли. Он сразу направился ко мне, не обращая внимания на цоканье моей соседки, возмущенной такой наглостью.

— Энн, ты как? — спросил он, присаживаясь рядом.

— Не очень, — честно призналась я.

— Пойдем ко мне, поговорим, — сказал Чарли, помогая мне встать, и я послушно побрела за ним.

Лиама в их комнате не было, скорее всего, об этом позаботился сам Чарли. Я села на кровать, и Чарли обнял меня, прижимая к себе и целуя.

— Расскажешь что-нибудь? — нарушил он тишину, и я мотнула головой. — Ну как хочешь. Главное, что ты цела! — сказал он, коснувшись губами моего виска.

— Зато другие пострадали, — ответила я, уткнувшись лицом в его плечо.

— Ну и что? Ты здесь ни при чем. Это их судьба, — просто ответил Чарли.

— Так нельзя! — возразила я.

— Что нельзя? Так думать? Но это же нормально. Твоей вины нет, так чего расстраиваться? — не понимал он.

— Чарли, — сказала я, серьезно посмотрев ему в глаза, и тихо озвучила свои наихудшие опасения: — Касини находят нас третий раз.

— И что? — спросил он удивленно.

— Похоже, я приношу несчастье, — ответила я, и Чарли расхохотался.

— Энн, ты бываешь иногда такой дурочкой, — сказал он сквозь смех и получил от меня тычок в ребро. — Ну-ну. Не обижайся. Правда. Брось думать о такой ерунде!

Но я не могла. Почему-то я не могла перестать думать об этом совпадении, и что-то внутри меня говорило, что я права.

— Успокойся, Анна, у тебя стресс. Ты ходила в лазарет, может, у тебя тоже травма? — спросил Чарли, но я отодвинулась и зло глянула на него.

— Нет у меня никакой травмы!

— Хорошо! — кивнул Чарли, и я вернулась в его объятия. — Но странно, — задумчиво произнес он.

— Что странно?

— Что даже сейчас, несмотря на твой усталый грустный вид, я очень сильно хочу тебя, — серьезно ответил он, и я рассмеялась.

— Это ты бываешь таким дураком! — сказала, толкая Чарли в бок, но он успел увернуться.

— Я серьезно, Энн, это какая-то магия! — признался Чарли.

— У нас не было секса почти пять дней, это не магия, а гормоны, — скептично заметила я, но мой парень отрицательно замотал головой.

— Нет. Так никогда не было со мной, это магия, — возразил он серьезно, и я вновь засмеялась.

Я пробыла у Чарли до вечера, ему удалось вернуть мне хорошее настроение, и, покидая его, я уже не чувствовала себя такой подавленной. После ужина Чарли проводил меня до двери моей комнаты, и там мы нехотя расстались.

— Тебя искал профессор Пинклтон, — огорошила меня Фелиция, едва я только вошла в комнату. — Просил передать, чтобы ты завтра зашла в его кабинет.

— Зачем? — удивленно спросила я, и моя спина покрылась испариной.

— Не знаю, — расстроенно пожала плечами Фелиция.

У меня появилось дурное предчувствие, разговор наедине с Пинклтоном пугал, и я всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь угадать, что он задумал. Даже пришла мысль: не зайти ли к профессору прямо сейчас? Но все же я сдержалась и, терпеливо дождавшись утра и пропустив завтрак, который опять не лез в горло, поспешно отправилась в Академию.

Была суббота, но двери Академии не запирались и в выходные, и я зашагала по пустынному коридору прямо к кабинету мистера Пинклтона, думая, что зря никого не предупредила о визите к возможному демону. Остановившись перед серой дверью с аккуратной именной табличкой, я тихо постучала.

— Войдите!

Профессор сидел за огромным письменным столом. Он вскинул на меня строгий взгляд и сказал:

— Присаживайтесь. Я схожу за ректором и вашим деканом.

Вскоре в кабинет вошли мистер Тринеган и мистер Фолкнер. Ректор был пожилым седоволосым мужчиной с неприятным, пронизывающим взглядом. Он пристально посмотрел на меня холодными бледно-голубыми глазами из-под очков, и мне стало нехорошо. В присутствии ректора я почему-то почувствовала себя виновной в чем-то, хотя ничего плохого не совершала, если, конечно, пренебречь парой незаконных вылазок и начатым расследованием. Я невольно опустила глаза и на всякий случай прогнала прочь мысли о наших вечеринках, ведь наверняка мистер Фолкнер, а быть может, и не только он, попытается меня прочесть.