Демоны Анны

– Вообще-то, когда я узнал про твою проблему, сразу решил познакомить тебя с Тробом, – деловито сказал Чарли, очевидно, ожидая бурной похвалы, но я сделала вид, будто не поняла намека, и двинулась дальше.

– Ну и как? – спросил Чарли, поравнявшись со мной.

– Что – как? – вопросом на вопрос ответила я, делая вид, что не догадываюсь, о чем он.

– У тебя поначалу такое лицо было, просто конец! – засмеялся Чарли, и Лиам согласно закивал.

– Пф, – отмахнулась я. – Не каждый день такое видишь, надеюсь, я не обидела этим Тробери, он показался мне очень милым.

– Милым? – переспросил Чарли. – И что, ты бы смогла с ним встречаться? Или хотя бы переспать?

– Что? Я что, по-твоему, бесчувственная? – возмутилась я. – Конечно, я смогла бы с ним встречаться, если бы любила его и знала получше, а про «переспать» – сделаю вид, что ты этого не говорил.

– Почему? Что я такого сказал? – не успокаивался Чарли. – Ричи ты ведь тоже едва знаешь.

– Боже! Когда ты успокоишься с этим Ричи? – воскликнула я, резко остановившись.

– Ладно, ребят, прекратите! Я такие сцены не выношу. Давайте побыстрее вернемся, а там делайте что хотите! – вмешался Лиам, сворачивая за угол заброшенного дома, и я почувствовала себя глупо. Скорее всего, так же чувствовал себя и Чарли, потому что мигом замолчал, хотя это было на него совершенно не похоже.

Лиам достал из кармана портал, и мы быстро переместились в лес, окружавший Академию, откуда быстрыми шагами поспешили в общежитие и больше ни о чем не разговаривали.

Вечером Фелиция накрасилась еще ярче, чем обычно, и облачилась в широкое розовое платье с многочисленными оборками. Сделав нечто невообразимо сложное со своими волосами, она нервно расхаживала по комнате в ожидании, когда за ней зайдет милая подружка, которую я начинала уже ненавидеть.

Я слегка накрасила глаза и пыталась сотворить красивую прическу, но, к сожалению, решительно ничего не получалось. Вздохнув, я расплела свой «шедевр» из некоего подобия косичек на голове и решила просто поднять волосы у корней и заколоть их сзади. В дверь постучали. Фелиция тут же бросилась открывать, и вплыла Ириона Дженкинс, разодетая как герцогиня Девонширская, разве что только без перьев на голове, хотя они бы меня порадовали больше, чем Ириона. Подруга Фелиции в своем огромном бирюзовом платье заняла собой добрую половину нашей комнаты. Взглянув вскользь на меня как на предмет интерьера, она остановила взгляд на подруге и деловитым тоном, будто была ее матерью, сказала:

– Фелиция, неужели ты собираешься пойти на бал так?

– А что, что-то не так? Платье помялось? – занервничала Фелиция, торопливо перебирая многочисленные оборки в поисках пятна или другого несовершенства.

– Нет, милая, платье красивое. Я имела в виду, что ты не надела ни одного нормального украшения, подходящего к таким случаям, – сказала Ириона и как бы невзначай провела рукой по своей шее, которую украшало массивное колье со сверкающими и, кажется, очень дорогими камнями.

– А, нет, я хотела, чтобы ты мне выбрала что-нибудь вот из этого, – ответила Фелиция и вынула откуда-то из своих книг красивую резную шкатулку. – Тут драгоценности моей бабушки.

Ириона неторопливо проследовала к ней.

– В нашем роду украшения тоже передаются из поколения в поколение, – сказала она, подавая Фелиции красивые длинные серьги. – Но ведь не все могут это себе позволить, – многозначительно добавила она, адресуя последнюю фразу, очевидно, мне.

«И высокомерие, очевидно, тоже у вас передается половым путем», – чуть не вырвалось у меня вслух, и я улыбнулась, подумав о том, как бы вытянулось лицо этой чертовой аристократки.

Фелиция надела сверкающие серьги и, обрызгав себя уже четвертый раз духами, покинула комнату вместе со своей очаровательной подругой. Теперь впервые я поняла, каково ощущать себя «нищим плебеем», как выражался Лиам, и с ужасом представила семейство Блэквелов. Раз они заставили робеть даже Лиама, теперь были для меня страшнее любого демона. Вспомнив о Чарли, я достала из тумбочки аккуратно завернутый сюрприз для него и, брезгливо добавив второй слой упаковки, положила в маленькую тряпичную сумочку.

Закончив возиться с несложной прической, я принялась надевать черное платье, ради которого, собственно говоря, я и шла на бал. Проявив чудеса акробатики и застегнув молнию на спине, я обулась и вышла из комнаты, решив не надевать вообще никаких украшений, чтобы Ирионе и ей подобным не нашлось над чем злословить.