Демоны да Винчи

Часы на башне Синьории еще не успели отбить нового часа, как Леонардо присоединился к двум другим досточтимым синьорам в саду вдовицы Пинелли. Вид у него был мрачный, впрочем, у остальных тоже было мало поводов для радости. Прикрывая плащами светильники, они оглядывали кусты шиповника. Белые цветы околдовывали их запахом, шипы впивались в одежду, а рыхлая земля под ногами соскальзывала в свежую яму и грозила увлечь неосторожных за собой. Сомнений в том, что некто выкопал и похитил тело злополучного карлика, у них уже не осталось.

Мона Челия всхлипывала и причитала, стоя на садовой дорожке: она самолично отрядила присматривать за садом всю прислугу мужского пола, больше того — его милость был столь любезен, что прислал на подмогу добрый десяток своих конюхов и ловчих. Сад при палаццо Пинелли невелик и даже соловью не укрыться в нем от такого числа глаз. Старший ловчий из числа подручных синьора Джулиано ди Медичи виновато разглядывал длинные носы собственных штиблет — он готов принести любую клятву, что пока он находился здесь, даже мышь не выскочила из двора палаццо! О том, чтобы кто-то перелез через забор или вынес отсюда здоровенный сверток, как интересуется синьор из фармацеи, даже речи нету.

Рыхлую землю в саду обнаружил дворник, которому добросердечная мона Челия велела полить цветы на свежей могиле. Будучи человеком ограниченного ума, садовник потыкал в разрытую клумбу ногой, чтобы убедиться — зрение его не подводит — и сверзился в свежую яму, которой не заметил сразу.

Среди веток шиповника поблескивала серебристая роса. Ее капли трепетали и переливались подобно кристаллам горного хрусталя, нанизанные на ниточки паутины. В его сознании искрой промелькнуло воспоминание — светящиеся ниточки паутины в углу тюремной камеры, которые указали ему рычаг, открывающий тайный лаз. Леонардо опустился на корточки и осмотрел все кругом, разыскивая тайный знак или метку, однако не обнаружил ничего подходящего, но не собирался сдаваться. Дозорные готовы поручиться, что заметили бы даже вторжение мыши или соловья, но что они могут сказать о кроте? Ничего. Значит, человек или демон, похитивший тело, проник сюда из-под земли.

Он вручил свой плащ Везарио и спрыгнул в яму, его милость не чинясь последовал за ним. Поворошив ветки, пожухлую траву и разворочанные комья земли, они обнаружили черное жерло подземного хода.

Яма уходила в темноту и казалась бесконечной. От сырой земли пахнуло могильным тленом и безысходностью. Леонардо уловил даже легкий запах серы, свойственный бесовскому отродью. Но подобные мелочи не могли устрашить Джулиано. Он истребовал факел, согнувшись в три погибели, просунулся в земляной лаз и принялся размахивать огненным орудием, чтоб понять, насколько глубок подкоп. Комья земли посыпались сверху на курчавые волосы и плечи Джулиано; корни деревьев свисали повсеместно и щекотали его лицо.

— Прошу, ваша милость, взгляните, нет ли там паутины? — попросил его Леонардо.

— Паутины? Откуда? Здесь только корни повсюду, — пока Джулиано отодвигал часть корешков рукой, один из них занялся от факела тревожным тлеющим огоньком. — Загораются, как в аду…

Леонардо не дал ему договорить, одной рукой вцепился в его пояс, другой схватился за колючие ветви кустарника, не чувствуя боли, дернул его милость на себя, как застрявший в грядке гигантский овощ. Еще краткий миг и кругом раскатился глухой рокот, листва на деревьях испуганно задрожала, земля вздрогнула и стала уходить из-под ног. Мона Челия вскрикнула и свалилась, Везарио подхватил ее под руки, воспрепятствовав прекрасной синьоре съехать в образовавшуюся воронку. Ловчие и слуги бросились вниз и пытались голыми руками откопать своего хозяина синьора ди Медичи и живописца, основательно засыпанных землей, но по счастью уцелевших.

* * *

Леонардо встряхнул головой, чтобы унять звон в ушах, и несколько раз сплюнул набившуюся в рот землю, вряд ли он мог внятно объяснить, что именно его насторожило: странный запах или тот факт, что влажные древесные корни не способны заняться так быстро, или просто липкое предчувствие, которому нет названия.

Вместо объяснения он заметил:

— Скажи, Везарио, в котором часу монашки отца Бартоломео раздают утреннюю милостыню?

— Святые угодники! Нас всех едва не разорвало в куски, а ты волнуешься за нищих. Тебе часом не придавило голову? Эка срочность — раздать благодарственную милостыню?

— Лис, сам подумай — что еще натворил этот человек? — Он незаметно, но чувствительно пихнул фармацевта локтем, чтобы освежить его память. Юная голова синьора Урбино, болтающаяся на переломанной шее, явилась мысленному взору Везарио и не хотела исчезать, пока он не зажмурился. — Если он с такой поспешность изъял тело, а вместо него устроил ловушку, значит он всерьез обеспокоен происшествием на Старом мосту. Кем бы ни оказался этот человек, надо ждать у трапезной монастыря Святой Марии… Ваша милость, надо сильно поспешить, если вы хотите изловить того демона.

Джулиано был благоуспешно извлечен из ямы и теперь пытался привести в порядок одежду и хмыкнул: