Демоны да Винчи

— Невинным не страшна ни пытка, не суд. Мне нечего опасаться, синьор живописец, — гордо ответила она. — Я не убивала этого юношу, напротив — он пытался присвоить себе артефакт, которым по праву гордится наш род, на том лишь основании, что наши семьи состояли в родстве много столетий назад. Я нашла его уже мертвым, но предмет моих поисков уцелел. Он был надежно скрыт в старинном ларце. Сейчас моя жизнь подвергается опасности, укрыть от которой могут только тюремные казематы с толстыми стенами. Мне придется оставаться здесь до самого полнолуния, когда свершится предначертанное и луна напоит меня чудесным светом. До полнолунии я не могу оставить город. Не беспокойтесь, синьор Да Винчи, я сумею о себе позаботиться!

— Вам известно мое имя? — От неожиданности Леонардо сделал шаг прочь от двери.

Улыбка синьоры сделалась уверенной и исполнилась тайны:

— Ваши рисунки говорят о вас больше, чем ваши уста. У вас особенная манера делать штриховку, а ваши линии живые и точные. Никто во Флоренции еще не рисует так, как вы. Никто в целом мире!

— Послушайте, прошу вас, — щеки Леонардо раскраснелись от ее слов, а сердце билось настолько громко, что эхо разлеталось по всем коридорам. — Нам отпущено мало времени! Вы можете сбежать из этой камеры.

— Для чего мне возвращаться в мир, погрязший во лжи и пороке?

— Неважно. Вам нужно просто нажать на него.

— Нажать куда?

— На рычаг. — Он оглянулся, чтобы увериться: сторож еще не вернулся, а девочка слишком занята со своим питомцем, и ей нет до окружающих никакого дела. — Пошарьте по стене вон в том темном углу, ваши кандалы позволят вам это, и отыщите изображение паука. Смело надавите на него — под вашими ногами откроется подземный ход, он приведет вас к реке, за городскую стену или куда пожелаете. Только ничего не бойтесь! Идите смело. Хотя… Вам будет тяжело и опасно бродить в подземельях совсем одной, приду за вами. Давайте условимся в какой день и час…

— Леонардо…

Она поднесла руку к самом оконцу и погладила его по щеке. Леонардо хотел было поцеловать ее пальцы, но губы наткнулись на холодную решетку. Во рту разлился привкус металла, подобный вкусу крови.

— Как удивительно… Выходит, вы из тех людей, кому древние тайны открываются сами и манят за собой. Между такими людьми существует родство, даже если они не знают собственных предков.

— Вы говорите о моей матери, мадонна? — Тревога опустилась на его плечи, как черная птица. Он никогда не видел собственной матери и мало что знал о ней, но стоило ему появиться у колодца в Винчи, как кумушки бросали ему «ведьмино отродье» и торопливо уводили собственных отпрысков.

— Нет, друг мой, синьора покачала головой, и ее очи наполнились неизбывной грустью, словно она прожила в этом мире тысячу лет, а потом еще сотню. — Наше родство не по крови, такое родство дается свыше, оно приходит с лунным светом и несет сокровенное знание. Оно наделяет нас властью знать и хранить тайну. В сокровенном знании есть великая сила. С древних пор люди луны берегут знание от дурных рук и заботятся о ближних, способных постигнуть тайну. Ибо без помощи мудрых такие люди подобны путникам, бредущим во мраке. Придет час, и вы вступите в круг знания, а затем в круг мудрости… — Их пальцы соприкоснулись через просветы решетки, обменявшись живым теплом. — Теперь ступайте, ваше время еще впереди…

Топот тяжелых сапог сторожа был слышен еще с винтовой лестницы, Леонардо повернул голову, чтобы посмотреть, где он, а потом опять припал к решетке, зашептал:

— Я приду за вами нынешней ночью! Мы не должны расставаться… так.

Она приподняла покрывало и улыбнулась ему на прощанье.

Синьор Да Винчи улыбнулся в ответ и поспешил навстречу добросердечному сторожу. Он шел слишком быстро и не мог сказать с уверенностью — слышал он в самом деле или ему только пригрезилось:

— Не ищите меня, Леонардо!

* * *

Розовая рассветная дымка заставила Леонардо оживиться. Он скинул плащ, поежился, с большой осторожностью вложил в пазы стеклянную пластину с рисунком и настроил линзы и зеркала таким образом, что на стене у забора проступила картинка.

Рисунок был всего один: бледный юноша в темном колете и толстой, сверкающей цепи на шее. Свечной огарок, который живописец затеплил внутри волшебного фонаря, был совсем крошечным. Синьор Да Винчи рассчитывал, что изображение исчезнет невдолге после того, как он спустится на землю и продемонстрирует главную приманку для убийцы — толстую золотую цепь, одолженную синьором Джулиано, и чрезвычайно похожую на украшение, посредством которого лишили жизни Урбино.

Жаль, что у него не имелось крыльев, чтобы слететь с колокольни мгновенно!

Пара монахов чинно пересекала двор, они переглянулись и остановились, уставившись на странное явление. Нищие закопошились и стали сползаться к монастырской ограде, не дожидаясь утренней подачки. Они тыкали культями, костылями и скрюченными пальцами в стену и гомонили.