Демоны города масок

– Как ты посмел явиться ко мне в такой час? Неужто ошибся дверью? Покои Лиры на этаж выше.

– Я хотел поговорить с вами о тех, кого убил.

Этого я никак не ожидала.

– Моя магия вышла из-под контроля, и потому удар получился смертельным, – продолжил предатель, почему-то не поднимая на меня глаз. – Мне следовало оставить их в живых, чтобы допросить, но я не смог удержать свою силу. Мы лишились ценных свидетелей по моей вине, и за это я прошу прощения.

– Дар лихомора тебя не слушается? – изумилась я, усевшись на кровати в коконе из одеяла.

– Слушается, но при условии, что моя воля сильнее внутренней тьмы. Это мощь, которую нужно непрестанно держать в узде. Одна мудрая женщина предупреждала, что однажды я не сумею справиться с ней. Так и произошло. Потому я и пришел к вам.

– Почему именно ко мне? – насторожилась я.

– Меня гложет ваша ненависть. Я не хочу быть вам врагом, Амаль Кахир.

– Ты – навир и потому останешься моим врагом, что бы ни сказал.

Предатель устало провел рукой по лицу и печально улыбнулся. Эта улыбка лезвием чиркнула по ребрам. Он выглядел настолько уставшим, что мне невольно захотелось уступить свою кровать, только бы этот обессилевший мужчина смог немного поспать. Ради меня он едва не пожертвовал собственной жизнью, отдав всего себя и не справившись с собственной мощью.

– Я уже поплатился за свою ложь и лишился Рефа.

– Я знаю о его судьбе. Маура рассказала, что Реф снова стал бесплотным духом. – Я сглотнула тугой комок в горле и, украдкой осмотревшись, продолжила: – Наверняка все это время он сокрушается, что я слишком строга к тебе.

– Его нет рядом со мной, – прошептал навир, и этот шепот вдруг показался мне громче вопля отчаяния, на миг оглушив. – Я не смог поговорить с ним, даже стоя на сиире, хотя совсем недавно у него хватало сил прийти ко мне.

– То есть… душа Рефа упокоилась?

– Нет. Одна шаманка поведала, что отныне он свободный скиталец и больше не держится рядом. Я гоню от себя мысли об этой потере, ведь мой старик все еще где-то в нашем мире, но, выходит, вы – единственная, с кем я могу поделиться своим горем.

– Ты… никому не говорил о Рефе? – откашлявшись, спросила я.

– Он был только моей тайной.

Я до боли прикусила щеку изнутри, но не смогла удержать скользнувшую по щеке слезинку. Старик Реф меньше всех заслуживал своей участи. Он оставался единственным родным существом рядом с нав… Ами-ром, и покинул его по вине моего умалишенного брата. Арлан заслужил свою шакалью смерть!

– Я рассказал вам об этом не для того, чтобы разжалобить. Прошу вас, Амаль Кахир, не плачьте.

Сквозь пелену злых слез я услышала приближающиеся шаги и шорох совсем рядом. Холодные пальцы осторожно коснулись моей обожженной руки, все еще липкой от целящей мази, и почти невесомо сжали ее. Я сморгнула слезы и посмотрела на Амира, впервые за последние дни ничего не пряча во взгляде. Ни ненависти, ни обиды, ни гордыни. Слова о Рефе проложили веревочный мост над пропастью между нами, и я замерла на ее краю, страшась ступить на ненадежную переправу.

Амир сидел у кровати на корточках и не сводил глаз с моего лица, словно стремился предугадать малейшую перемену.

– Я пришел к вам за прощением. Считайте меня кем угодно, но не врагом и не предателем. Вы трижды спасали мне жизнь. Я в долгу перед вами, Амаль Кахир.

Амир сжал мою руку чуть сильнее, и по телу пронеслась пляска дрожи. Я считала вдохи и выдохи, только бы не забыть, как он втоптал в грязь мои глупые чувства. Его глаза, казавшиеся в полумраке черными, блестели на изможденном лице, словно в лихорадке, и глупая девчонка внутри меня молила коснуться знакомых губ еще хотя бы раз, чтобы вспоминать этот поцелуй долгими одинокими ночами. Мне неведомо, что судьба уготовила нам, но то, что мы с Амиром будем по разные стороны на поле боя, несомненно. Почему бы не украсть себе один-единственный поцелуй?

Потому что мы уже по разные стороны.

– В ту ночь, когда на нас напал кадар, ты защищал меня, и это едва не стоило тебе жизни. Сегодня ты вновь спас меня. Еще раз, и мы в расчете, – пробормотала я, чувствуя, что голос не слушается. – Что тебя ждет? Тебе ведь не спустят с рук убийство слуг Айдана.

– Я разберусь с этим, – повел плечами Амир, и в его пристальном взгляде что-то переменилось. – Так вы признаёте, что спасли меня вчера ночью?

Вдох застрял в горле вместе со словами лжи, но Амир и не ждал ответа.

– В какую бы игру вы ни играли, я выясню правду.

С этими словами он будто бы с трудом отвел взгляд, поднялся с корточек и призвал тени. Верные слуги уже почти укрыли своего хозяина от моих глаз, когда я проиграла бой самой себе и выдохнула на грани шелестящего шепота:

– Амир…

Навир замер, не оборачиваясь.

– Не становись моим врагом, и тогда я не стану твоим.