Демоны и мертвецы

Но оставалось ясно: испытывать на прочность эту защиту придется очень скоро.

Лорды начали штурм практически так же, как и сам Лев: катапульты послали в цель снаряды, а солдаты хлынули к стенам. Лучники занялись проемом ворот – однако стрелы бессильно вонзались в возведенные легионерами баррикады. Щиты на самих стенах прикрывали зону ворот от осколков камня, выбиваемых катапультами, а шипы на них мешали чужим солдатам забраться на стены. Меж щитами мелькали клинки – легионеры сбивали чужаков быстро и эффективно. Лучники Легиона посылали стрелы поверх щитов, из надежного укрытия.

Лорды не привыкли отступать: выстроившись плотным строем и прикрывшись щитами, целый полк двинулся прямо к воротам, собираясь снести баррикады и занять позиции. Но они не проделали даже и половины пути: два страйдера Льва, разместившись далеко за воротами, подняли Эссенциальные орудия.

Шары погребального пламени разметали слаженный строй; бледно-зеленый огонь пожирал корпусы призраков и их вопли вплелись в звучавший повсюду шум. Нескольких залпов хватило, чтобы рассеять штурмовой отряд и заставить атаку захлебнуться.

Захватчики пустили в ход и собственные страйдеры – но занять позицию против ворот и разнести баррикады те не могли. Слишком уж хорошо была пристреляна эта зона артиллеристами Льва, и машины погибли бы раньше, чем успели разбить укрепления. Попытки стрелять навесом не дали ничего: привратные здания и так были разбиты при первом штурме, и защитники могли не обращать внимания на падающие на щебень шары Эссенции.

Одержимые немиссарами некротехнические существа взмыли в небо, спикировав на стены – и их встретили слаженные действия легионеров. Лучники бесстрастно перевели прицел на новую угрозу, пехотинцы встречали врагов наконечниками копий и крючьями; зацепив очередную птицу, они прижимали ее к земле и солдаты тяжелыми топорами рубили конструкцию на куски.

У Льва, в отличие от стигийской стражи, хватало людей на все задачи.

Конструкты же Легиона тоже не остались в стороне – они перехватывали врагов в пике, сбивая и раздирая когтями; несколько стай парили в небесах, осыпая взрывающимися сосудами вражеские страйдеры и не давая им занять удобную позицию. Иные костяные страйдеры тоже следили за небом, встречая новые стаи залпами погребального огня.

Сами стигийцы со страхом ждали, пока в ход пойдут иные, непонятные обычным призракам силы. Некромантия и чародейство были лучшими картами Лордов… неужели обойдутся без них?

Не обошлись.

Над войсками заплескались тени, чернее самой темной ночи; помнившие вторжение нефреков с ужасом узнали эту тьму – так она представала в Колодце Забвения. Возможно, этот удар сокрушил бы стены или корпусы защитников… но никто так и не узнал о сути творившейся магии.

Когда бездонно-черные тени рванулись к цели, над городом вспыхнуло мягкое бледное сияние. Заклинания на глазах исказились, скомкались – и рассыпались, лишь еще больше насытив воздух некротической Эссенцией. На площади в Пути Монархов ярко засияли ониксы таинственного аппарата.

В другом месте это устройство, названное Машиной Рассеивания, не сработало бы. Слишком уж много требовалось энергии, и собрать его можно было бы лишь на базе мощнейшего мэнса… но здесь была Стигия. Город, где сам воздух пропитывала Эссенция, где запах молитв чувствовался в каждом углу, и где просто достаточно было жить, чтобы питаться так, будто у тебя есть преданный культ в Творении. Здесь Машина Рассеивания могла работать без помех и присмотра.

Еще одна некромантическая атака окончилась точно так же; Лордов на время поразила растерянность. Их лучшее оружие внезапно оказалось бесполезным, и сейчас им пришлось воевать чисто военными методами.

Схватка у ворот кипела по-прежнему; в других местах стены штурмовали не менее яростно. Не обладая силами Легиона, Лорды смогли быстро переправить на Остров куда меньше боевых машин – и потому почти все они оказались у ворот. В других районах все решали клинки, стрелы и копья, и многочисленная армия противника сталкивалась со слаженностью и выучкой легионеров.

А затем ряды воинов внезапно дрогнули – и количество осаждавших уменьшилось. Часть войск, пусть и самая малочисленная, нарушила строй, устремившись к стенам Стигии – и там не встретила сопротивления. Над полем взвился дружный крик радости, когда солдаты принялись быстро взбираться по стенам и с легкостью перебираться через них.

Несколько минут – и радость в криках сменились возмущением и яростью: проникшие в город воины даже и не собирались прорываться к воротам или отвлекать на себя защитников. Вместо того они пополняли ряды Легиона, выстраиваясь на гребне стен или спускаясь в город, позволяя все большему числу легионеров выйти для обороны.

Целый полк устремился к тому месту, где проникли предатели – но на стене выпрямился высокий человек, с похожим на череп лицом и сложным устройством, заменявшим правую руку. Пальцы из некроплоти переплелись с металлическими в сложном жесте, шипящие слова прозвучали вместе с хриплым смехом.