Деморежим

– И вольфрам, – заметил Олег, придерживая для нас титаническую дверь.

– А это зачем?

– Вольфрам – единственный металл, который не режет ацетиленовая горелка, – пробубнил Матвей, проходя в дверь за полковником, – поскольку температура его плавления немного выше, чем у пламени, которое дают стандартные…

Матвей резко умолк. Сделав ещё два шага, я понял отчего: ведь даже этому человеку не чужда способность изумляться.

Стены коридора сияли такой яркой белизной, что казалось, о неё можно глаз порезать. Квадраты потолка лили вниз холодное молочное свечение. В натёртой до состояния зеркала поверхности пола отражались наши фигуры. Вдоль коридора выстроился ряд дверей, но заметить их было бы сложно, не будь рядом с каждой сенсорной панели: дверные проёмы практически не выделялись на фоне стен, создавая впечатление полнейшей герметичности.

Рита ткнула меня в спину, и я поспешно зашагал за полковником. Мы миновали поворот, дошли до конца бокового коридора и упёрлись в очередную дверь.

– Прошу!

Полковник запустил нас в большое помещение, напоминающее стерильный конференц-зал в ультрасовременной больнице, где пересаживают мозги, или что-то в таком духе.

Один большой стол-кольцо по центру, проекционные панели на стенах, кафедра для лектора и кофейный автомат с кулером в углу.

Я глубоко вдохнул и медленно, наслаждаясь моментом, выдохнул.

Командный пункт, значит.

Огнище!!!

– Пожалуйста, занимайте места. – Олег выглядел оживлённым и, казалось, чувствовал себя в своей стихии. – Я проведу для вас краткий вводный курс. Давайте начнём с…

– Нет времени, – коротко перебил Дроздов, снимая пиджак и кидая на спинку ближайшего стула.

– Но как же?.. – На лице адъютанта проступило недоумение. – Должны же кандидаты понимать хотя бы…

– Нет. Времени, – отчетливо проговорил полковник для особо понятливых и добавил: – И кандидатов здесь тоже нет, не обманывайтесь. Эта школота… – Дроздов неодобрительно оглядел нас одного за другим и крякнул: – Короче говоря, ты – за мной. – Он ткнул пальцем в Матвея. – Остальные могут слушать сказку на ночь. И не мешайте работе сил обороны.

Не оборачиваясь, полковник протопал к двери в дальней стене помещения. И Матвей сомнамбулически побрёл за ним.

– Эй, подождите-ка! – запротестовал я, сообразив, что вот-вот останусь за бортом. – Вы там его датчиками собираетесь обвешать или что? Учтите, он очень плохо переносит врачебные процедуры, и вообще…

– Ничего страшного, Лекс. – Этот человек одарил меня взглядом, исполненным смирения и самопожертвования. – Я потерплю.

С этими словами герой слабо дотронулся до моего плеча и двинулся к двери, которую держал для него полковник.

Я попытался хотя бы заглянуть внутрь, но ничего не увидел: в помещении было темно.

– Сил обороны? – Рита уставилась на Олега.

– Эмм, да-а… Лаборатория, – тот кивнул на закрывшуюся за Матвеем дверь, – экранирована по максимуму. По нашему опыту, это в некоторой степени предохраняет от материализации тестовых образцов внутри… Хотя не на сто процентов. Но всё же гораздо чаще они появляются снаружи.

– То есть в этом зале, – уточнила Рита. – Вот прямо где мы сейчас находимся, да?

Олег сделал неопределённое движение рукой и слегка поморщился:

– На территории здания, скажем так.

– И много у вас этого опыта?

– Н-н-нуу, так скажем…

– Вот-вот, так и скажите, – потребовала девчонка. – Вы же тридцать лет уже этим занимаетесь, да? И сколько у вас было… добытчиков? Которые в этой барахолке Развитых Миров для вас копались?

– Эмм… Пятеро.

– Всего???

– Очевидно, умение осознанно взаимодействовать с инфосетью – довольно редкая способность, – пожал плечами Олег.

– Ну и где они все теперь?

Адъютант подумал:

– Один занял руководящую должность и отошёл от полевой работы. Ещё одного мы потеряли в ходе операции. И трое, как бы это сказать… Ну, немного оторвались от реальности.

– Крышей поехали, значится, – удовлетворённо перевёл Гена, и я кинул обеспокоенный взгляд в сторону лаборатории.

– А демонстрация сколько раз включалась? – продолжала допрос с пристрастием Рита.

Олег поднял брови:

– Ты имеешь в виду – за все годы работы с хранилищем данных?

– За все.

– Или только за последние несколько лет?

– За все!

Адъютант помялся:

– Ну, в целом… Один раз.

Рита многозначительно посмотрела на меня с кривой улыбкой:

– Здорово. Просто супер. Гигантский опыт. А как тогда её отключили?

Странно, что мне не пришло в голову спросить об этом раньше, подумал я. А ещё страннее, что это не пришло в голову Матвею.

Олег неуверенно почесал бровь, глядя куда-то в угол:

– Честно говоря… Ну, в общем, в тот раз мы и потеряли добытчика. Соединение с базой было разорвано, и режим демонстрации отключился сам собой.

– Стало быть, не справились ваши силы обороны, – заключила Рита и снова адресовала мне хмурый взгляд.

Словно в ответ на него, с улицы послышался звук подъезжающих машин, причём явно не легковушек. Подскочив к единственному окну, я сделал щёлочку в жалюзи и увидел, как бок о бок с нашими мерсетанками под фонарём выстраиваются три армейских грузовика.

– Не волнуйтесь, это свои, – успокоил адъютант.

Выглядел он порядком расстроенным.