День Бахуса

Неожиданно я наткнулся на тиреус, он лежал на отдельной бумаге и еле заметно вибрировал. Я развернул бумагу и прочел:

Из Книги Чудес, Аджа-иб-ад-Дуниа, очень забавно и по теме, использовать где-нибудь.

«На пути в Чин на берегу моря лежат горы. В горах у моря есть ущелье. В ущелье поселили людей, дабы они предостерегали корабли идущие туда. Ибо корабли, который приходили туда, сразу же исчезали. Некогда один правитель выстроил судно и посадил на него много людей вместе с провизией и вином. В надежде, что ему удастся выяснить обстоятельства исчезновения кораблей, он направился по морю к ущелью. Конечно же, выяснить ему ничего не удалось…»

Тогда, я подумал.

А разве любое место, где я оказывался по воле своего воображения, не было для меня тем самым ущельем у моря по дороге в Чин. Ведь я исчезал в одном месте и появлялся в другом. Так.

И еще. С помощью жезла, который я сейчас держу в руках совсем не сложно перемещаться в пространстве и времени, совсем не сложно зиму превращать в май, а голый сад в цветущий. Сложно другое… совсем другое…знать точно, где мы находимся и куда собираемся. Ибо никто того не ведает. Ибо знание это освободит нас от многих вещей. Мы перестанем зависеть от них. С этим знанием придет смена миропонимания. Это неотвратимо и необходимо, но…это… еще одна тайна…

Не решившись больше прочесть и строчки, я отложил бумаги и тиреус.

В гостиной, устроенной по всем правилам фэн-шуй, помимо привычных электроприборов, улучшающих быт, под зеленым абажуром стоял большой круглый стол и резные под старину легкие стулья. На скатерти, расшитой желтыми подсолнухами, стоял чайный сервиз и домашнее печенье. Напротив на пианино, прикрыв один глаз, наблюдая за мной, лежала рыжая кошка.

Несколько картин, развешанных по стенам, могли понравиться любому изысканному идиоту. А глиняные фигурки, колокольчики, деревянная модель двухпарусного брига и большой средневековый глобус с автографом Магеллана привели и меня в особое умиление.

«Неужели я здесь живу, – подумал я, – вот так фокусы».

Что и говорить, приятный фокус. И притом, всё происходящее не было сном. Ведь даже в хорошо скроенном сне не бывает полного ощущения жизни и надежды.

Когда я открыл дверь в спальную комнату и при свете миниатюрного бра увидел красивую молодую богиню, возлежавшую с яблоком среди белых волн покрывала, то чуть не ретировался, прежде извинившись за то, что ошибся дверью. Меня остановил лишь нежный взор, ловивший мой взгляд, как ловят дети теплыми губами первый снег.

– Ты невозможный человек, – сообщила богиня, играя яблоком, – ну что ты блуждаешь по дому, будто попал сюда впервые.

– Действительно, – согласился я, не отрывая от неё завороженных глаз.

Чему-то усмехнувшись, богиня отложила спелый плод и погасила свет.

5

Ab me bene mane Dionysus…

(Ко мне рано утром пришел Дионис)

Воздух наполнился ароматом первого пекущегося блина. Утро. Я открыл глаза и вспомнил весь вчерашний день, вечер и особенно приятную ночь. Голова до сих пор немного гудела, но исправно выдавала нужные образы из прошлого. Вдыхая с детства волнующий аромат, я готов был поручиться, что все это правда. И вполне возможно – имеет ко мне отношение.

Память медленно редуцировала, сводя весь набор воспоминаний к простому узору существующей реальности. А была она такова.