День, когда мы были счастливы

11 мая 1944 года. Начинается четвертый – и последний штурм Монте-Кассино. Как и надеялись, союзники застали немцев врасплох. Французский экспедиционный корпус уничтожает южный край немецкой обороны. Тринадцатый корпус восьмой английской армии движется вглубь, захватывая город Кассино и атакуя немецкие силы в долине Лири. Первая атака поляков на Кассино отбита, число погибших приближается к 4000, два батальона полностью уничтожены. Несмотря на непрерывные атаки, монастырь остается неприступным.

Глава 47 Генек

Монте-Кассино, Италия

17 мая 1944 года

Над головой свистит снаряд. Генек накрывает ладонями затылок шлема и всем телом вжимается в горный склон. Он привык к острой боли в коленях и локтях, когда падает на безжалостный камень, к скрипу пыли на зубах, к постоянным разрывам и свисту снарядов, которые гудят в ушах в очень некомфортной близости. В четырехстах метрах выше остатки врагов – полк из, предположительно, восьмисот немецких парашютистов – ведут из развалин монастыря непрерывный артиллерийский огонь. Генек не перестает гадать, откуда у них столько боеприпасов. «Наверняка они скоро должны закончиться».

Полякам удалось застать немцев врасплох, но, хотя они намного превосходили нацистов числом, армия Андерса все еще явно в невыгодном положении. После многодневных бомбардировок с воздуха горный склон превратился в щебень, отчего подниматься по нему чрезвычайно сложно. Они не видят врагов, и поэтому должны добраться до вершины, чтобы нормально прицелиться. А пока, без надежного укрытия они по большей части как на ладони.

Все еще прижимаясь к склону, Генек ругается сквозь зубы. Предполагалось, что армия будет беспроигрышным вариантом. Способом выбраться из Сибири. Сохранить семью вместе. И какое-то время так и было. Теперь он в такой же безопасности, как мишень на стрельбище, а его семья за четыре тысячи семьсот километров, в Палестине. Генек не может не думать о том, что первая атака поляков на Монте-Кассино пять дней назад, как и три штурма до нее, оказалась сокрушительной неудачей. Встреченные минометами, ружейным огнем и 75-миллиметровыми танковыми пулеметами, передовые дивизии Андерса были практически стерты с лица земли всего лишь за несколько часов боя. Так же быстро, как операция началась, второй польский корпус был вынужден отступить, сообщив о потере почти четырех тысяч человек. Генек и Отто сказали спасибо, что их определили в пехотную дивизию в тылу, и прокляли тот факт, что, несмотря на потери, которые враг тоже понес, монастырь все еще находился в руках немцев. Пока что единственные воодушевляющие новости они получили от генерала Жюэна, командующего Французским экспедиционным корпусом, который доложил, что его люди заняли Монте-Майо и теперь могут оказать содействие английскому тринадцатому корпусу, стоявшему в долине Лири. Однако поляки все еще должны были взять монастырь. Тем утром они пошли на второй штурм.

Снова миномет. Треск артиллерии над головой. Барабанная дробь зенитных снарядов, разбивающих камень. Кто-то ниже по склону кричит. Генек не поднимает головы. Он думает о Херте, о Юзефе, мечтает найти валун и спрятаться под ним до конца боя. Но потом в мыслях мелькает образ: его семья в лапах нацистов, отправленная в лагерь смерти. Его семья в числе миллионов погибших. К горлу подступает ком, а щеки горят от стыда. Он не может прятаться. Он здесь. Если они успешно выполнят задачу, он поможет сломить немцев и напомнить миру, что Польша, несмотря на поражение в Европе, еще является силой, с которой надо считаться. Проглотив металлический привкус страха, он понимает: какой бы самоубийственной ни была миссия, если есть шанс помочь положить конец этой проклятой войне, он не сдастся.