День, когда мы были счастливы

Формально между Генеком и Отто Андрески мало общего. Отто глубоко верующий католик, бывший заводской рабочий, вечно хмурый, с грудной клеткой огромной, словно басовый барабан. Генек худощавый еврей с ямочками на щеках, чья карьера до недавнего времени проходила за письменным столом в юридической конторе. Отто грубиян, Генек обаяшка. Но, несмотря на различия, дружба, выкованная в сибирских лесах, крепка. В последнее время, в редкие свободные минуты, они повадились бросать кости ручной работы или играть в червы Генековой колодой, которая теперь в жалком состоянии из-за частого использования, но каким-то образом еще полная. Херта и Юлия Андрески тоже стали близкими подругами и даже выяснили, что во время учебы в университете выступали за соперничающие лыжные команды.

– Мне нужно, чтобы ты научил меня быть католиком, – говорит Генек позже тем же вечером.

Он только что закончил объяснять Отто и Юлии, что произошло в вербовочном пункте.

– С этого момента, – объявляет он, – мы с Хертой католики, если кто спросит.

Генек хороший ученик. За несколько дней Отто научил его читать – «Отче Наш» и «Аве Мария», креститься правой рукой, а не левой, без запинки произносить имя действующего Папы Пия Двенадцатого, урожденного Эудженио Мария Джузеппе Джованни Пачелли. Через неделю, когда Генек наконец набрался смелости вернуться в вербовочный пункт, он приветствует молодого офицера за столом крепким рукопожатием и уверенной улыбкой. Его голубые глаза смотрят прямо, а рука не дрожит, когда он выводит печатными буквами «римский католик» в строке «вероисповедание» в анкете. И когда его имя, а также имя Херты и Юзефа, как членов семьи, заносят в список как официального служащего второго польского корпуса Андерса, он благодарит офицера салютом и словами «Да хранит Вас Господь».

Накануне их первого дня в качестве новобранцев Отто приглашает Генека и Херту к себе в гости отпраздновать. Генек приносит свои карты. Они передают по кругу припасенную Отто водку, глотая прямо из металлической фляги между сдачами в очко.

– За наших новых друзей-христиан, – произносит тост Отто, делает глоток и передает флягу Генеку.

– За Папу, – добавляет Генек, выпивает и передает Херте.

– За новую главу, – говорит Херта, глядя на Юзефа, который спит в маленькой корзине рядом с ней, и на мгновение все четверо замолкают и каждый думает, что именно принесут им следующие месяцы.

– За Андерса, – щебечет Юлия, разряжая обстановку, берет флягу и победно поднимает ее над головой.

– За победу в этой чертовой войне! – ревет Отто, и Генек смеется, потому что вероятность победить в войне, которая идет за тридевять земель от Вревского – пыльного поселка в Центральной Азии, название которого он едва может произнести, – кажется нереальной и абсурдной.

Водка возвращается к Генеку.

– Niech szczes´cie nam sprzyja, – произносит он, подняв флягу. «И пусть удача будет на нашей стороне». Похоже, им ее очень не хватает. И что-то подсказывает ему, что скоро она им понадобится.

7 декабря 1941 года. Япония бомбит Перл-Харбор.

11 декабря 1941 года. Адольф Гитлер объявляет войну Соединенным Штатам; в тот же день Соединенные Штаты объявляют войну Германии и Италии. Через месяц в Европу прибывают первые американские войска и высаживаются в Северной Ирландии.

20 января 1942 года. На Ванзейской конференции в Берлине один из руководителей Рейха, Рейнхард Гейдрих, излагает план по «Окончательному решению еврейского вопроса» путем депортации миллионов евреев, оставшихся на захваченных Германией территориях, в лагеря смерти на востоке.

Глава 28 Мила и Фелиция

Окрестности Радома, оккупированная Германией Польша

март 1942 года

В вагоне тепло, несмотря на холодный мартовский воздух, бьющий по щекам из открытого окна. Мила и Фелиция больше часа стоят на ногах, слишком тесно, чтобы сидеть, но настроение приподнятое, голова чуть не кружится от возбуждения. По вагону ходят шепотки о свободе, о ее вкусе и ощущении. Они счастливчики, сорок с лишним евреев из гетто на Валовой улице, кто попал в список: доктора, дантисты, юристы – наиболее либеральные и образованные профессионалы Радома, – выбранные для эмиграции в Америку.