День, когда началась Революция. Казнь Иисуса и ее последствия

Что если это правда? Что если Творец создал мир от избытка щедрой любви, а избыток жертвенной любви Сына, идущего на крест, есть верное и точное самовыражение любви Божьей к миру, который радикально испорчен? И тогда мы можем сказать: как стоны Духа в Римлянам 8:26–27 есть то, что свойственно Богу – он и присутствует в самой глубине боли этого мира, и превосходит ее, но испытывает сердца, – так и вопль отчаяния на кресте мог показывать, что значит быть Богом, Богом щедрой любви. Не указывает ли это на Троицу как на преизбыток творческой любви? Разумеется, подобно всем прочим попыткам говорить о Боге мудро и истинно, эти слова далеки от реальности. Но если мы будем строить нашу большую картину, включив в нее представления Павла о Божьем Присутствии и действии в мире, перед нами по меньшей мере откроется эта возможность. Если серьезное чтение Евангелий поможет нам лучше читать Павла (а именно это я и пытаюсь показать в данной книге), то, быть может, в этом Павел поможет нам лучше понять одно из самых трудных мест в Евангелиях.

Но все это заставляет нас обратиться к одному отрывку, тоже в Послании к Римлянам, который многие толкователи считают самым главным христианским текстом о смысле креста. Что говорит Павел в 3-й главе этого Послания?

13. Смерть Иисуса в Послании к Римлянам: Пасха и искупление

Настало время вернуться к отрывку, в котором многие толкователи Павла находят богословие «искупления» и вокруг которого не затихают споры. Насыщенный маленький абзац, известный нам как Римлянам 3:21–26, – это, как принято думать, само пульсирующее сердце глав 1–4 как целого. Попросите любого проповедника или преподавателя библейской школы разъяснить вам смысл креста, и они рано или поздно обратятся к данному тексту. Это непростой отрывок – отчасти потому, что Павел вложил так много смыслов в немного слов, а отчасти потому, что каждая фраза и почти каждое слово вызывало тут споры, которые длились многие годы. Но у нас нет другого выхода: запасемся терпением и будем работать с этим текстом, неуклонно продвигаясь вперед.

Поскольку мой собственный перевод может отражать мои собственные мысли, тут я буду использовать Новый пересмотренный стандартный перевод (New Revised Standard Version, NRSV). (Разумеется, существует масса доступных переводов, но тут с NRSV у нас будет меньше всего проблем.) Я выделил стихи 24–26, где находятся самые важные фразы:

Но теперь, помимо Закона, явлена праведность Божия, о которой свидетельствуют Закон и Пророки, – праведность Божия чрез веру в Иисуса Христа для всех верующих. Ибо нет различия, поскольку все согрешили и лишены славы Божией, будучи оправдываемы даром, по Его благодати, чрез искупление, которое во Христе Иисусе. Его поставил Бог как жертву искупления кровью Его чрез веру. Он сделал это, чтобы показать праведность Его, потому что, по долготерпению Божию, Он прощает прошлые грехи – чтобы показать в настоящее время, что Он праведен и оправдывает верующего в Иисуса.

Это трудный отрывок, но я думаю, что мы в хорошем положении и можем свежим взглядом посмотреть на то, что тут говорит Павел, опираясь на изложенные выше в данной книге аргументы. У меня есть, среди прочих, две причины так думать.

Во-первых, то, что я утверждал выше, имеет прямое отношение к данному отрывку. Я пытался доказать, что в центре представлений первых христиан о смерти Иисуса стоял Песах, а потому история Исхода, которая повторилась заново как освобождение, а одновременно как великий уникальный момент «прощения грехов». Хотя Павел тут говорит на особом языке, общая картина – Пасха и искупление, возобновление завета, прощение грехов, очищение от нечистоты – остается такой же. Это позволяет нам понять не только то, что именно говорит Павел в таком сжатом виде, но также почему эта формулировка могла возникнуть уже в самом начале христианского движения. Это уникальный отрывок, но он кратко и по-своему передает такое понимание креста, которое было характерно для первого поколения христиан.