День, когда пала ночь

Канта накинула халат. Когда она повернулась, Тунува заметила у нее ниже пупка полосу тонких шрамов, явно от лезвия. Других меток на ней не было. Канта скрыла шрамы под шелком, перепоясалась и села к ней за стол, свесив влажные волосы на одну сторону.

– С рассветом надо приниматься за поиски. В полдень здесь почти все ложатся спать, – сказала она, взяв чашу вина. – У Сию есть таланты, которыми можно заработать монетку-другую?

Тунува подумала, не спросить ли о происхождении шрамов, но отказалась от этой мысли.

– Охота, само собой. Еще она играет на флейте, но едва ли так хорошо, чтобы заработать этим на жизнь. У нее мысли ни на чем надолго не задерживаются.

– А копьем она владеет?

– Отлично владеет, я сама ее учила.

– Хорошо. Можно поискать ее в гавани. Там всегда нужны умельцы острожить рыбу. – Канта взяла со стола вилку. – Но прежде давай поедим досыта.

Еда была щедро сдобрена приправами. Лепешки, пропитанные оливковым маслом, белые бобы, тушенные с миндальной крошкой, огненные соленые колбаски и сыр с галетами, к которому подали сухое красное вино.

– Этот твой ключ, – заговорила Канта, – от какого замка?

Тунува потрогала ключ. Головка в виде цветка приходилась ей на впадинку между ключицами.

– Не знаю, – призналась она. – Сагул доверила его мне как хранительнице могилы.

– А назначения не открыла?

– Нет. Должна была сказать Эсбар. – Тунува отломила кусок хлеба. – А можно спросить, что означает твое кольцо?

Канта взглянула на свой палец, стянула кольцо и положила на стол между ними:

– Однажды я была замужем. – Она откинулась назад, положила ногу на ногу, показав из-под халата бледные икры. – Очень давно.

Тунува взяла кольцо. Составное, из двух незамкнутых ободков. Крошечные руки на концах ободков дружески сжимали друг друга, соединяя половинки в одно кольцо, а по внутренней поверхности его тянулась гравировка.

– На языке моргов. Заговор на вечную любовь, – пояснила Канта. – Я тогда в это верила.

– Тонкая работа. – Тунува вернула ей кольцо. – Кто был твой супруг?

– Он давно умер. – Канта с легкой улыбкой вернула кольцо на палец. – Впервые увидев вас с Эсбар, я позавидовала – вашей простой близости, вашему смеху. Меня много лет никто не обнимал. Боюсь, я стала слишком холодна, не прикоснуться.

– У нас ты найдешь тепло и утешение. – Тунува помолчала. – Канта, ты недавно сказала… ради дочерей мы готовы на великие и ужасные дела…

Канта крутила кольцо.

– Да. – Она коснулась ладонью живота. – Мне до сих пор мерещится – иногда, когда одиночество особенно тяготит, – что на руках у меня моя новорожденная девочка. Я так верю этому во сне, и, когда вспоминаю, что ее нет, горе настигает с прежней силой.

Тунува даже кивнуть сумела с трудом. Столько слов теснилось в горле, запыленных слов, которые ей так хотелось высказать когда-то, а пришлось проглотить и запереть в себе.

– Я бы рада заверить тебя, что боль проходит. Потерять ребенка – не большая редкость, но такая утрата противна природе. – Канта отставила кубок. – Я вижу, как крепко ты любишь Сию. Может, потому и пошла за тобой. Ты заслужила легкую жизнь, Тунува, – ты, сохранившая доброту вопреки тому, как жестоко с тобой обошлись.

Тунува, дотянувшись через стол, накрыла ладонью ее руку. Канта замерла.

– Канта, – сказала Тунува, – твоя боль – не моя боль, но она мне понятна. Мне жаль.

Их пальцы сплелись.

– И я сожалею о твоей. – Канта с натугой улыбнулась. – Прошу тебя, Тунува, ложись спать. Ты устала.

Она вышла на балкон. Тунува допила вино и легла на кровать, впервые за долгие месяцы погрузившись в мысли о нем.

За окном темное море омывало берега Карментума.

49

Юг

Сначала Тунува ушла в сон, словно в глубину под волнами. Когда она открыла глаза, рядом с ней на кровати лежала Эсбар, гладила ее по волосам. И улыбалась, как заря. Тунува с облегченным вздохом потянулась к ней. Эсбар пришла, потому что любит – ее и Сию.

Когда их губы встретились, Тунува насторожилась. Где-то гудели пчелы. Они роем вылетали из Эсбар, из ее горла, проникая в Тунуву. Она вскрикнула и проснулась – грудь тяжело вздымалась, холод охватил тело.

– Тува?

Канта подняла голову. Огонь почти прогорел, комнату поглотили тени.

– Все хорошо, – отозвалась Тунува. – Просто сон.

Она села, подтянула голые колени к груди.

– Хочешь поделиться? – спросила, повернувшись к ней, Канта.

Тунува прижалась щекой к стене. Рассказывая, она бы словно предала Эсбар, но ей так хотелось выгнать сон из головы на свет.

– У меня кошмары про Эсбар.

– Что в них происходит?

– Она причиняет мне зло. – Тунува наморщила лоб. – Не знаю, откуда у меня такие мысли. Она не давала мне повода себя бояться или не доверять. Меня это… тревожит.

– Я знавала когда-то одну снежную провидицу, мудрую женщину из Хрота. По ее словам, сны – это скрытая нами правда.

– Эс никогда не делала мне зла.

– Намеренно – нет. Но для нее долг важнее прочего.

– Наша любовь к Матери превыше всего.