День, когда ты придешь

более десятка моих бойцов и даже БР, используя столь незначительные силы. Я потерпел

полное поражение.

– Право, не знаю. Вы все же смогли улизнуть.

– Именно так.

– И очень жаль, ведь мы имели практически всю необходимую информацию для

подготовки атаки. Вам повезло, иначе сейчас было бы не до смеха.

– Поистине жутко слышать подобные слова, сказанные столь приятным

голоском.

19

Фаулер снова хмыкнул в трубку. Тесса, как наяву, представила его тонкую

усмешку.

– Есть то, что я никак не могу понять. Вы серьезно собираетесь сражаться с

нами и дальше?

– Ах да, мы же еще не бросали вам формального вызова. У вас проблемы с

определением формального статуса наших взаимоотношений?

– Вы ведь уже имеете представление о могуществе нашей организации. «Митрил»

больше не существует. Кроме того, не нужно рассматривать нас как вселенское зло –

«Амальгам» вовсе не собирается завоевать мир. Всего лишь подкинуть пару поленьев в

топку, чтобы поддержать его на стадии кипения. Чтобы он не застоялся и не прокис. У

вас нет причин так упорствовать.

– Вы слишком наивны, – с презрительной усмешкой сказала Тесса.

– Наивен?

– Полагаете, что мы планируем драться с вами исключительно из чувства

справедливости и тяги к правосудию?

– Рискну предположить, что нет.

– И будете правы. Вы убили моих товарищей. Думаете, этого недостаточно? –

резко спросила Тесса.

Она вдруг поняла, что до этого момента у нее просто не было времени обдумать

этот вопрос и прийти к рассудочному, логичному заключению. Безусловно, жажда мести

подталкивала в спину и ее, и ее товарищей. Но это была не единственная причина. Даже

ради памяти павших – вечно кружиться в колесе бесконечных циклов отмщения и новых

смертей?

– Но и для нас это справедливо, – холодно проговорил Фаулер. – Кроме того, я не

предполагал, что вас и ваших подчиненных-наемников связывают столь тесные узы. Мы

тоже понесли значительные потери, но, заметьте, даже после этой ловушки я способен

сдержать свои чувства и быть с вами обходительным. Ради того, чтобы попытаться

понять ваши мотивы. Понять вас. Еще не поздно договориться. Может быть, вы все же

не откажетесь поведать мне истинную причину?

– Вижу, к чему вы клоните, – голос Тессы становился все громче. – Всемогущие и

вооруженные до зубов, вы протягиваете руку ничтожному, поверженному противнику?

Мне это знакомо – мы тоже вели себя именно так – совсем недавно. Но теперь все по-

другому. Вы всего лишь «подбрасываете поленья»? А то, что в их огне сгорают маленькие

жизни бесчисленного множества людей, вас не беспокоит? Мне не по пути с убийцами,

преисполненными самоуверенности и считающими, что они вправе решать за всех.

– Вот как? – теперь в голосе Фаулера звенели лед и острая сталь. – В таком

случае, я могу рассматривать ваши слова как формальный вызов?

– Нет, мистер Фаулер. Это еще не вызов. Вы хотите узнать, что я действительно

чувствую?

– Прошу вас.

– Тогда я скажу, – Тесса набрала побольше воздуха и неожиданно заорала в трубку

так, что мембрана отозвалась жалобным писком. – НЕНАВИЖУ ТАКИХ ВОНЮЧИХ

УРОДОВ И ЛИЦЕМЕРОВ, КАК ВЫ!!! Понятно?!

Челюсти Мао и прочих бойцов PRT синхронно отпали, а глаза вытаращились,

настолько безбожная матерщина, вылетающая изо рта их изящного и воспитанного

командира, не вписывалась в привычный образ.

– …Вот так, мистер шестерка. Передай это Леонарду Тестаросса в точности.

Прежде чем Фаулер нашелся, что ответить, Тесса выключила телефон и шваркнула

его о бетон.

– Отходим, пока не появилась полиция. Двигаемся к точке посадки вертолета…

что-то не так?

20

Мао и пехотинцы обменялись ошеломленными взглядами и – дружно заржали. Они

покатывались так, что хохот разнесся по всему пирсу, а на глазах выступили слезы.

– …Да нет, ничего.

– «Вонючих уродов»!..

– Кто бы мог подумать, что она так остра на язык?!

Мао развернулась и решительно положила руки на плечи Тессы. Та удивленно

пискнула:

– А?..

– Всегда это говорила – люблю тебя, мой командир!