День, когда ты придешь

– Я удивлена, что милорд Леонард тогда так рассердился. Но он

продемонстрировал, на что способен, как пилот, и все встало на свои места. Даже если бы

система ARX получила дальнейшее развитие, «Белиал» останется непревзойденным. Это

не тот противник, которого следует всерьез опасаться.

– Я так не думаю.

– Даже после того, как он потерпел поражение? – в словах Сабины прозвучало

удивление и легкое раздражение.

– Да. Хотя, конечно, его нельзя назвать непобедимым.

– Полагаю, моего «Элигора1» оказалось бы вполне достаточно, чтобы уничтожить

его в схватке один на один.

– Зачем же вы тогда пытались убить его ударом в спину?

– В столкновении лицом к лицу нет никакой необходимости. Практичнее выполоть

сорняк, пока он не вырос.

Фаулер вздохнул.

– В целом вы правы, но упускаете один важный момент. Действуя таким образом,

вы уязвляете гордость милорда.

– В том, что касается нее?

– Совершенно верно.

Канаме потребовалось некоторое время, чтобы догадаться, о ком именно говорит

Сабина.

– Печально. На месте милорда Леонарда я бы давно позаботилась об этом человеке.

Если салфетка падает на пол, я просто выбрасываю ее – вот и все.

– Понимаю. Вполне женская точка зрения.

– Вы так считаете?

– Прошу прощения, если невольно оскорбил вас. Но, в любом случае, больше

нужды в тайном убийстве нет.

– Почему же?

– Получена информация о том, где всплыл исчезнувший из Токио системный блок

ARX. Новый бронеробот не был завершен постройкой, но мы все равно отправили на

1 Элигор (Абигор, Элигос, лат. Abigor, Eligos) – великий герцог ада, появляется в образе прекрасного рыцаря

на крылатой лошади, несущего копье, знамя и змея. Стоит во главе 60 легионов ада. Знает все премудрости

ведения войны, обладает даром пророчества.

59

перехват отряд из трех БР типа «Чодар»-М с приказом захватить его. Прекрасная

возможность, чтобы оценить способности нового мистера Калиума.

– Возвращаю вам ваш вопрос – а этим вы не оскорбите милорда Леонарда?

Фаулер усмехнулся и фыркнул.

– Именно поэтому была поставлена задача захватить его, а не уничтожить

немедленно. Милорд сможет самостоятельно решить, что с ним делать. В конце концов,

после того, как он окажется в наших руках, уничтожить будет никогда не поздно.

– Понимаю.

– Остатки Митрила едва ли смогут причинить нам большие неприятности. Нам

лучше сосредоточиться на генеральном проекте.

– Безусловно, – кивнула Сабина.

– В таком случае, желаю вам всяческих успехов.

На этом разговор завершился, Фаулер и Сабина, вежливо попрощавшись,

удалились в разные стороны.

Канаме слушала, не дрогнув ни единым мускулом, растворившись в разлитом в

этом закрытом саду сонном и печальном умиротворении. Она была словно ветер, словно

ровно текущая вода. Ни звука, ни трепета. Ни следа волнения. Горячая и энергичная

девчонка, которой она была когда-то, конечно, не смогла бы сдержаться – гнев,

вспыхнувший, словно факел в ночи, взволнованное дыхание выдали бы ее, и Фаулер

непременно заметил бы, что их беседу подслушивают.

Но не теперь.

Остров Хива-Оа.

Отряд убийц.

Генеральный проект.

Эти слова не всколыхнули ее. Но когда раздалось «этот человек»… она

почувствовала – речь шла о Соске.

Фаулер давно уже удалился, но Канаме продолжала неподвижно лежать под

деревом в темноте стремительно сгустившейся – словно выключили лампочку –

субтропической ночи. Ее губы беззвучно и нежно прошептали:

– Дурак…

Он был жив. Хотя она не знала, что именно он творит, судя по тому, что Амальгам

все равно недовольна им, он не опустил руки.

Он ищет ее.

Перед глазами снова встал, как наяву, тот школьный двор.

Ее жизнь рухнула там, рассыпавшись ненужными обломками. Навсегда. Неужели

он не понял? Не сдался? Не выбросил белый флаг? О чем он только думает?

Дурак.

Ради меня. Ради той, что предала тебя. Той, что бросила тебя, оставила на краю

гибели и ушла с другим.

Дурак.

Слез не было. Осталось лишь потрясение и изумление.

Нет, не перед ним. Перед ней самой.

Что же она натворила?

Это цепенящее, засасывающее, мертвое поместье – она заслужила его. Она

состарится и умрет здесь – поделом. Но она больше не сделает ничего. Не шелохнется. Не

ранит больше никого. Это будет ее искупление. За все. И за те дурацкие пинки и оплеухи

– тоже.

Дурак.

Оставь меня. Забудь обо мне навсегда. Спокойно живи своей жизнью. Зачем, зачем

ты рвешь дыхание, чтобы догнать меня?!

Дурак.

60

Я так хочу тебя увидеть. Вернись. Приди ко мне. Скажи, что говорил всегда. С

каменной физиономией, с нахмуренными бровями. Скажи свое обычное – «нет проблем».

Нет.

Ты не сможешь. Потому что проблемы – есть.

Я лежу в темноте. Я грежу под цветущими ветвями. Я могу только вспоминать.

Дура.

Она презирала себя. Трусость. Отвратительная трусость. Презренное, жалкое

малодушие. Как она смеет цепляться за эти видения? Она не заслужила.

Только холод быстро остывающей сыроватой земли и влажный туман заставили ее

подняться. Переступая ослабшими ногами, Канаме шла по садовым дорожкам,

направляясь в сторону особняка, где ждала ее роскошная комната. Широкая мягкая

кровать. Хотелось просто упасть и забыться.

Перед южным фасадом был выкопан двадцатипятиметровый бассейн с прозрачной

водой. Она ни разу не подходила к нему раньше.