День конституции

«Неизвестный мне офицер в форме полковника, – писал Шмаков, – посоветовал не опасаться за возможные последствия, так как операция одобрена на уровне руководства страны и КГБ».

«Нечипоренко это тоже прочтет и задумается. Даст ход? И к кому оно уйдет? Не к тем ли, кто одобрял? Нет, ему точно нельзя отдавать», – понял Колыванов. Отложив решение на утро, он погасил ночник, улегся на правый бок и скоро уснул. Умываясь утром, полковник уже знал, что предпримет… Правда, прямой телефон Гончарова нашелся не сразу. Из-за этого по номеру, указанному в газете, пришлось звонить в отдел партийной жизни, а уже в отделе Колыванову подсказали номер корреспондента.

– Не отвечает, товарищ полковник, – доложила телефонистка с корпусного коммутатора.

В Москве было девять часов шесть минут.

Было девять часов девять минут, когда полковник Булатов переступил порог кабинета генерал-полковника Сергеева. Первый зам председателя КГБ выглядел бодрым и свежим, словно и не спал всего-навсего четыре часа. Так было с ним всегда во время важнейших операций. «Отоспимся на пенсии», – говорил чекист номер два.

– «Ботаник» сегодня улетает в командировку в Волгоград. По данным наблюдения, с посторонними в контакт не вступал, интересующих нас телефонных переговоров не вел, – отчитался Булатов.

– А женщина?

– При встрече с «Ботаником» не выяснила ничего нового.

– Интимная связь?

– Была, но не дала результата.

Сергеев отпил из стакана с чаем.

– «Хозяйка»?

– Вчера подала заявление на розыск мужа. В остальном то же самое, что по другим объектам, – сказал полковник.

– Наблюдение ни с кого не снимать, – приказал Сергеев. – «Ботаника» проводить до самолета, в Волгограде его встретят. Кстати, не допускаете, что у Беляева был запасной план, и он переключился на него?

Булатов не замедлил с ответом.

– Мы не могли его спугнуть. Наружным наблюдением заняты лучшие сотрудники, обнаружить их неподготовленный человек не может. Выполняя ваш приказ, сил и средств не жалели.

– Усильте охрану посольств, – дал указание первый зам председателя. – Панин, судя по всему, искал выход на Запад. Беляев может попросить убежища. За журналистами из капстран следить очень тщательно! Если не хватает кадров, говорите. Дадим из других управлений.

– Есть, товарищ генерал-полковник!

– В Риге всё чисто?

– Полностью. У наших препаратов стопроцентная гарантия, – заверил Булатов.

– Вы рисковали, Шмаков мог не поехать домой.

– Наших людей страховал сотрудник особого отдела на территории части.

– Я всё-таки не могу понять, – Сергеев, заложив обе руки за спину, прошелся по кабинету, – почему Беляев затих? Скоро будет двое суток с того момента, как «Ботаник» получил письмо от него. И – тишина. Очень долгая пауза, а ведь время дорого!

– Он напуган. Хочет действовать наверняка, но так, чтобы не выдать себя.

– Напуган? Первый шок прошел, а мы не дали ему повода испугаться опять. Что-то здесь не то. Мне не нравится контакт «Ботаника» в аппарате ЦК, – заметил Сергеев.

– Наблюдение за Большаковым не выявило ничего необычного, прослушка тоже. У его шефа Мироненко пока всё по графику, без отклонений. Но вы же знаете, что работать по членам Политбюро нам запрещено, – доложил контрразведчик.

Сергеев остановился на середине кабинета.

– Мы не ошиблись насчет того письма с почты? Вдруг документ уже у Мироненко?

– Исключено. Заказную корреспонденцию на почте взвешивают. Кроме того, у нас есть совпадающие показания работников отделения связи. «Ботаник» получил обычное письмо, его вес был минимальным. Документ физически не мог туда поместиться.

– А электронный носитель? Дискета? Диск?

– Почтовики по инструкции обращают на это внимание, докладывают нам. Нет, только бумага, – успокоил начальника Булатов. – Я указывал в донесении.

«Шеф сильно переживает. Начал повторяться», – подумал он.

– Ваши предложения? – стандартно спросил Сергеев.

– Придерживаться плана. Если «Ботаник» улетит в Волгоград, он вне игры. Тогда Беляеву остается прорываться в посольство или выходить на кого-то из прессы. У нас есть полный список иностранцев, с которыми он контактировал по работе, помогли составить его коллеги. Двое из этой публики предположительно сотрудничают с ЦРУ и МИ-6. За ними наблюдаем особо, – Булатов был невозмутим.

– Сразу сообщайте о малейших изменениях ситуации, – сказал первый заместитель председателя.

«Я под колпаком, под колпаком», – мысленно повторял Алексей, попрощавшись с Татьяной и мчась домой, чтобы переодеться и взять вещи. Видимо, адреналин минувшей ночи продолжал выделяться, и он чувствовал необычайный подъем. Страха почему-то не было, и такой факт удивлял его. Может, всё из-за того, что он даже в милицейской КПЗ не сидел ни разу в жизни?