День Муравья

В результате вечером, когда всем рабочим муравьям положено мирно спать в муравейнике, особи, зараженные двуусткой, не возвращаются домой. В сомнамбулическом трансе они заползают на самый верх стеблей и листьев, затем вцепляются в растение мандибулами и замирают. Причем выбирают не просто какую-нибудь травинку, нет, непременно люцерну или пастушью сумку – словом, любимое лакомство овец.

На муравья нападает столбняк, он ждет, когда его сжуют.

Миссия метацеркарии, захватившей ганглий: каждый вечер выгонять промежуточного хозяина на луг, чтобы его проглотила овца. Пока парнокопытное не добралось до его травинки, муравей, хоть странный и вялый, с восходом солнца все равно кое-как приходит в себя и вновь обретает волю. Он удивляется, не понимая, как оказался здесь, наверху. Поспешно спускается вниз и принимается за повседневные дела. А на закате вновь вместе с братьями по несчастью, такими же зараженными зомби, упорно ползет навстречу гибели.

Наблюдая за сложным жизненным циклом печеночных сосальщиков, ученые-биологи задают себе массу вопросов. Например: как метацеркария, управляющая нервной системой муравья, может приказать ему выбрать именно это растение, хотя у нее нет доступа к муравьиному зрению и сама она ничего не видит? Или вот еще: почему она жертвует собой? Ведь известно, что, попав в организм основного хозяина, она (и только она!) непременно погибнет. Кажется, будто двуустки выбирают в своей среде одну, самую лучшую, и приносят ее в жертву ради того, чтобы остальные выжили и стали взрослыми особями, маритами.

Эдмонд Уэллс

Энциклопедия абсолютного и относительного знания. Том II.

129. Здоровый пот

Несколько дней никто не нападал на манекен «профессора Такагуми».

Все это время Летиция Уэллс и Жак Мельес провели в засаде. Они запаслись консервами, саморазогревающимся сухим пайком, сухофруктами и печеньем, как будто готовились к длительному ожиданию. Чтобы скоротать время, играли в шахматы. Оказалось, что Летиция – настоящий мастер, а вот Жак играл куда хуже, делал опрометчивые ходы, допускал грубые ошибки.

Летиция постоянно выигрывала, это задело Мельеса за живое, и он, собравшись, сосредоточился. Выстроил надежную систему защиты, и теперь его пешки не давали противнику развернуться. Партия превратилась в позиционную окопную войну. Верден, да и только! Ферзь, слоны, ладьи, кони мешали Летиции наносить стремительные разрушительные атаки. Мельес допускал лишь неопасный размен фигурами.

– А вы и в шахматах трусите, – ядовито заметила Летиция.

– Это я трус?! – возмутился Жак. – Да вы мне шагу ступить не даете, постоянно нападаете. Как же мне не обороняться?

Внезапно она замерла и, приложив палец к губам, призвала его умолкнуть. Ей послышался еле уловимый шорох в номере.

Они проверили камеры видеонаблюдения: никого! Тем не менее Летиция Уэллс была уверена: убийца уже пробрался внутрь. Попискивал детектор движения, он явно кого-то засек.

– У нас гость, – прошептала она.

– Верно! – воскликнул комиссар, напряженно вглядываясь в экран. – Это муравей. Всего один. Вон он, взбирается на кровать.

Летиция вдруг бросилась к Жаку и велела ему быстро расстегнуть рубашку и поднять руки вверх. Достав платок, она тщательно вытерла его подмышки.

– Что это с вами? – пробормотал он растерянно.

– Не мешайте, я кое-что придумала. Кажется, я догадалась, что именно сделает наш убийца.