День народного единства: биография праздника

И вскоре положение Пожарского несколько изменилось. В XVI в. приказы возглавляли в основном дьяки – канцелярская служба считалась не слишком почетной для аристократа, а значит, немного записей о подобных назначениях и в разрядных книгах. Но в Смуту, и особенно после 1613 г., происходили изменения, в ходе которых бюрократический аппарат рос и приобретал политический вес. Достаточно вспомнить, что на территории страны единовременно бывало по два, а то и по три полномасштабных правительства (например, в Москве у Шуйского, в Тушине и у Владислава), местные власти брали на себя функции потерявших с ними связь центральных ведомств. И везде требовались люди, умевшие писать и считать, «крапивное семя» – подьячие и дьяки, которые составляли и записывали указы и отписки, вели записные и приходо-расходные книги, умели выдать жалованье, рассчитать налоги и вымерить земельный участок.

«Перелетов» в их среде было едва ли не больше, чем в военно-служилой. После Смуты правительство столкнулось с ситуацией массового перехода движимой и недвижимой собственности в иные руки и к тому же неоднократного, с возникновением множества новых помещиков из казаков, с запутанными отношениями холопства и пр. Архивы этого времени изобилуют делами о закреплении за владельцами их поместий и вотчин, документы на которые погибли в «московское разорение», тяжбами лиц, получивших от разных правительств одно и то же владение, челобитьями состоятельных людей на казаков, записавшихся к ним в холопы и вскоре исчезавших, «снеся» деньги и имущество хозяев.

Административная «штатская» служба князя начинается вскоре после Смуты. Еще в апреле 1616 г. Земской собор постановил собрать второй чрезвычайный налог – «пятую деньгу». Приказ, или комиссию, по его сбору возглавили Д. М. Пожарский, князь-монах старец Дионисий Голицын и архимандрит Чудова монастыря Авраамий. Отчаянное финансовое положение стремились поправить с помощью популярности князя (и, вероятно, уважаемых духовных лиц). Деньги, собиравшиеся с богатых землевладельцев и горожан и с «оброчных статей» (принадлежавших государству и сдававшихся в аренду в городах и уездах торговых мест, бань, перевозов, пристаней, мостов, рыбных ловель, лесных и прочих угодий), за доходы с которых отвечали воеводы, удалось собрать, хотя и в меньшем, чем ожидалось, объеме и раздать на жалованье служилым людям. Возможно, эта временная комиссия функционировала на базе канцелярии уже давно сформировавшейся Галицкой чети – ведомства по сбору налогов с северных городов, четью этой Пожарский ведал с февраля 1617 г. [18, 40, 155]. Это были его первая и вторая, пока еще краткосрочные приказные службы.

Русский боярин, да и вельможа иных стран не имел «узкой специализации», направляясь то воевать, то вести переговоры или управлять провинцией или ведомством. Ныне приходилось поднимать из руин колоссальную державу, одни географические пространства которой превосходили всякое воображение (воевода, назначенный в отдаленный сибирский город, доезжал до места к половине определенного ему срока). Исконным, не преодоленным и по сей день бичом страны были пути сообщения, непорядок в которых за годы гражданской войны еще более обособил отдельные регионы. И с 1619 г. Пожарский назначается ведать Ямским приказом. Нужно было восстанавливать дороги, заново строить ямские станции, находить «ямских стройщиков», деловых людей, бравших подряды на то, чтобы организовывать слободы, куда приглашать на выгодных условиях налоговых и прочих льгот ямщиков – и таким образом укреплять это вечное «слабое место» России. Для учреждения ямов[78] через каждые 30–40 верст, а также поставки населением подвод, кормов, разведения лошадей требовалось много денег. И пришлось ввести специальный налог – от уплаты «ямских денег» не были избавлены даже влиятельнейшие вельможи [69, 249].

Вскоре Дмитрию Михайловичу пришлось выступить в защиту ямщиков. Многие «государевы гонцы», используя служебное положение, сверх меры нагружали выделенные им подводы личным имуществом – «тяжелою кладью… а положит не против государева указу», многие же требовали везти их за казенный счет «в сторону, мимо подорожной, в поместья или в вотчину», третьи пытались штрафовать ямщиков за якобы пропавшую поклажу. К главе приказа стекались жалобы на произвол. В 1620/21 г., вероятно под его руководством, было разработано целое «уложение» – свод из 17 указов, регламентирующих ямскую службу. Ямщики получили большие привилегии – их освободили от основных налогов, от таможенных пошлин, вывели из-под власти местных воевод, подчинив Ямскому приказу, наделили земельными угодьями, даже разрешили винокурение для себя, защитили от самодурства казенных гонцов [47, 105]. Через 9 лет (а Пожарский долго руководил приказом) Дума констатировала, что «ямская гоньба» много улучшилась [69, 248].