День поминовения

– Ну, такой, помощник, в переднике, парнишка лет шестнадцати. Не настоящий официант. А тот – такой услужливый коротышка, похожий на обезьянку, наверное, итальянец.

Кивком головы старший инспектор Кемп дал понять, что подобное описание Джузеппе Бальзано его устраивает.

– И что же он делал, этот молодой официант? Наполнял бокалы?

Кристина покачала головой:

– Вовсе нет. Он ничего на столе не трогал. У одной из дам упала сумочка, когда все пошли танцевать, – вот он ее и поднял.

– Чью сумочку?

Кристин на минуту задумалась. Потом сказала:

– Точно. Это была сумочка девчонки – зеленая с позолотой. У других дам сумочки были черные.

– И что официант сделал с сумочкой?

Кристин удивилась:

– Просто положил обратно на стол, вот и все.

– Вы уверены, что он не прикасался к бокалам?

– Ну да. Он быстро положил сумочку и убежал, чтобы не ругали – на него уже шипел кто-то из настоящих официантов – мол, бегом туда-то, принеси то-то…

– И больше никто к столу не подходил?

– Никто.

– Вы же не наблюдали за столиком постоянно – кто-то мог и подойти?

Но Кристин решительно покачала головой:

– Никто не подходил – это точно. Педро как раз позвали к телефону, так что делать мне было нечего, кроме как глазеть по сторонам да умирать от тоски. Я вообще-то наблюдательная, а глазеть было не на что, только на этот пустой столик.

– Кто вернулся к столику первым? – спросил Рейс.

– Девушка в зеленом и этот несчастный. Они сели, за ними пришли видный мужчина и девушка в черном, а последними – ее чопорное величество и смазливый брюнет. По части танца он хорош. Вот они все расселись, официант суетился, как безумный, разогревал блюдо на спиртовке, а несчастный наклонился вперед и будто бы речь произнес – и все снова взялись за бокалы. Тут все и произошло.

Кристин остановилась, потом добавила оживленно:

– Жуть, да? Я-то сначала решила, что его хватил удар. С моей тетушкой случился удар – с виду все было ровно так. Тут и Педро пришел, я ему и говорю: «Смотри, Педро, человека удар хватил». А тот только бормотал: «Ой, я отрубаюсь, отрубаюсь». Он и вправду отрубался. Пришлось его как следует встряхнуть. В таких местах, как «Люксембург», не любят, когда кто-то отрубается. Поэтому я против латиносов. Стоит им перебрать, весь их лоск как рукой снимает – не знаешь, в какую передрягу попадешь.

Мрачные мысли еще минутку бродили у нее в голове, потом она глянула на эффектный браслет на своей правой руке и заключила:

– Хотя они – народ щедрый, что есть, то есть.

Кемп мягко отвлек ее от тягот и прелестей девичьего существования и еще раз проговорил с ней события вчерашнего вечера.

– Итак, растаяла наша последняя надежда на помощь извне, – сказал он Рейсу, когда они вышли из квартиры мисс Шэннон. – А надеяться было на что, потому что эта девушка – правильный свидетель. Она все видит, все запоминает. И если бы было что видеть, она бы это увидела. Следовательно, видеть было просто нечего. Невероятно. Это какой-то фокус! Джордж Бартон пьет из своего бокала и идет танцевать. Возвращается, снова пьет из того же бокала, к которому никто не прикасался, – а там, откуда ни возьмись, цианид. Что и говорить, занятно. Такого не могло произойти, но вот – произошло.

– Официант. Молодой парень. Джузеппе про него не говорил. Надо этим заняться. Ведь он был единственным, кто подходил к столу, пока все танцевали. Возможно, тут что-то есть.

Рейс покачал головой:

– Положи он что-то в бокал Бартона, девушка бы заметила. От такой ничто не укроется. В голове пусто, вот она и компенсирует глазами… Нет, Кемп, тут должно быть какое-то простое объяснение – надо только додуматься.

– Есть простое объяснение. Цианид в бокал он бросил сам.

– Я уже готов поверить, что все было именно так – других вариантов не вижу. Но в таком случае, Кемп, он наверняка не знал, что это цианид.

– То есть кто-то ему это передал? Сказал, это, мол, от несварения желудка, от давления – что-то в этом духе?

– Вполне возможно.

– Но кто это мог быть? Только не чета Фарради.

– Согласен, это почти исключено.

– Это относится и к господину Энтони Брауну. Остаются двое: любящая сестра жены…

– И преданная секретарша.

Кемп взглянул на него.

– Да, она могла ему что-то такое подсунуть… Мне надо ехать в Киддерминстер-хаус. А вы? Навестите мисс Марль?

– Пожалуй, я навещу другую даму, заеду к ней на работу. Старый друг приехал выразить соболезнования. Может быть, приглашу на ленч.

– Вот, значит, что вы думаете…

– Пока я ничего не думаю. Просто ищу след.

– Но поговорить с Айрис Марль вам все равно нужно.

– Нужно. Но сначала хочу наведаться туда, когда ее не будет дома. Знаете, почему, Кемп?

– Теряюсь в догадках.

– Потому что там есть любительница пощебетать – как птичка. Птичка на хвосте принесла – это была поговорка из моей юности. Знаете, Кемп, – эти щебетуны и щебетуньи могут много чего рассказать, надо только позволить им… пощебетать.

Глава 4