День поминовения

– Вы спрашиваете о моих ощущениях, старший инспектор?

– Только об ощущениях.

– Что ж, ощущения есть ощущения – мне казалось, что они хорошо знакомы и достаточно близки. Я видела, как они смотрят друг на друга… Конкретных доказательств у меня нет.

– В таких вещах женщины обычно разбираются очень хорошо, – сказал Кемп. Эти слова он сопроводил дурацкой улыбкой, которая наверняка позабавила бы полковника Рейса, будь он рядом. – А что скажете о мисс Лессинг, леди Александра?

– Насколько я понимаю, мисс Лессинг работала у господина Бартона секретаршей. В тот вечер, когда умерла госпожа Бартон, я увидела ее впервые. После этого – еще один раз, когда она останавливалась за городом, и вот вчера.

– Если не возражаете, еще один вопрос на наблюдательность: вам не показалось, что она влюблена в Джорджа Бартона?

– Не имею ни малейшего представления.

– Тогда перейдем к событиям вчерашнего вечера.

Кемп тщательно допросил Стивена и его жену о подробностях трагического вечера. Особых надежд на их показания у него не было – супруги лишь подтвердили то, что ему уже было известно. В главном они были едины: Бартон предложил тост за Айрис, выпил и сразу позвал всех танцевать. Из-за стола все вышли вместе, Джордж и Айрис вернулись первыми. По поводу пустого стула супруги знали лишь то, что услышали от Джорджа Бартона: этот стул позже займет его старый друг, полковник Рейс. Но инспектору было известно: стул предназначался для кого-то другого. Сандра Фарради сказала, и муж с ней согласился: когда после кабаре зажегся свет, Джордж каким-то особым взглядом смотрел на пустой стул и настолько ушел в себя, что не слышал обращенных к нему слов, но потом взял себя в руки и предложил выпить за Айрис.

Короче, старший инспектор не узнал почти ничего нового, разве что Сандра поделилась содержанием своего разговора с Джорджем в Фэйрхейвене: тот попросил ее с мужем помочь ему с вечеринкой в честь Айрис.

«Это всего лишь предлог, – подумал старший инспектор, – истинные намерения были другие». Он закрыл блокнот, куда внес кое-какие пометки, и поднялся.

– Милорд, я очень благодарен вам, господину Фарради и леди Александре за готовность помочь.

– На дознании присутствие моей дочери требуется?

– Процедура будет чисто формальной. Сначала опознание, показания врачей, дознание будет отложено на неделю. К тому времени, – добавил старший инспектор, чуть изменив тон, – будем надеяться, какие-то результаты появятся.

Он повернулся к Стивену:

– Кстати, господин Фарради, кое в чем мне смогли бы помочь лично вы. Леди Александру можно не беспокоить. Позвоните мне на службу, выберем удобное для вас время. Знаю, вы человек занятой…

Эти слова он произнес в приятной манере и как бы между делом, но для трех пар ушей они прозвучали зловеще.

Стивен, изображая дружескую готовность, произнес:

– Конечно, старший инспектор. – Он взглянул на часы и добавил: – Мне пора в парламент.

Стивен быстро удалился, за ним отбыл и старший инспектор. Лорд Киддерминстер повернулся к дочери и задал ей вопрос в лоб:

– У Стивена с этой женщиной был роман?

После секундной паузы дочь ответила:

– Конечно нет. Я бы знала. И вообще это не его стиль.

– Послушай, дорогая. Упрямиться и бить копытом – последнее дело. Шила в мешке не утаишь. Мы должны знать, на каком мы свете.

– Розмари Бартон дружила с Энтони Брауном. Они везде появлялись вместе.

– Что ж, тебе виднее, – произнес лорд Киддерминстер размеренно.

Дочери он не поверил. Неторопливой походкой вышел из комнаты, на лице – сумрачная озабоченность. Поднялся в комнату жены. Присутствовать на встрече с полицией он ей категорически запретил, прекрасно зная: ее высокомерие их только разозлит, а на этом этапе чрезвычайно важно сохранить с ними хорошие отношения.

– Ну что? – спросила леди Киддерминстер. – Как все прошло?

– С виду все в порядке, – спокойно заговорил ее муж. – Кемп – человек вежливый, обходительный, держался очень тактично, я бы даже сказал, чересчур.

– То есть это серьезно?

– Да, серьезно. Зря мы позволили Сандре выйти за него замуж, Вики.

– Я тебе говорила.

– Говорила, говорила, – признал он ее правоту. – Ты была права, а я ошибся. Хотя она все равно настояла бы на своем. Если Сандра на что-то нацелится, ее не остановишь. Вот и встретила этого Фарради на нашу голову – о его прошлом, о его предках мы не знаем ничего. Попробуй угадай, как такой человек поведет себя в трудную минуту?

– Понимаю, – сказала леди Киддерминстер. – Ты считаешь, что мы допустили в нашу семью убийцу?

– Не знаю. Не хочу выносить ему приговор без доказательств, но, боюсь, именно так думает полиция, а у них хороший нюх. С этой дамой у него был роман – это совершенно ясно. Либо она покончила с собой из-за него, либо он… как бы то ни было, Бартон докопался до истины, собирался все раскрыть и устроить грандиозный скандал. Наверное, допустить этого Стивен не мог и…

– Отравил его?

– Да.

Леди Киддерминстер покачала головой:

– Я с тобой не согласна.

– Надеюсь, ты права. Но кто-то ведь его отравил.

– Хочешь мое мнение? – спросила леди Киддерминстер. – Стивен слабак, он на такое просто не способен.