День середины лета

Может, от этого жуткого сходства — но скорей уж от нынешнего Илл'ыного безразличия, Гильдмастера крепко взяла досада. Сам-то он, увы, хладнокровия сохранял лишь видимость. Цепкий чужой взгляд в знакомых глазах пугал не на шутку — но настойчивые прикосновения девичьих ладоней тело жгли каленым железом, будоражили душу шальными, дикими мыслями…

Руки сами потянулись навстречу, к тонкой талии, опять скрытой проклятым храмовым балахоном. Пальцы вцепились в грубые складки ткани — и отпустили, напоровшись на жесткое, шуршащее и твердое вместо мягкой женской плоти…

Мешочки с травами, сверточки да склянки — и боги знают, что еще за дребедень, тщательно рассованная по дюжине потайных кармашков!

И как же Огнезору сейчас хотелось вытряхнуть девушку из этого аптекарского мешка!..

Хвала богам, лекарка не заметила…

Слишком увлечена была другим…

Не обнаружив еще хоть каких-нибудь видимых следов чужеземной болезни, кроме злосчастных пятен, она уже вовсю призывала на помощь свой дар — дабы болезненно и долго перетряхивать жертве внутренности, с отнюдь не храмовой безжалостностью исследуя каждую клеточку. Теперь уж Огнезору приходилось стискивать зубы от ощущений, далеких от удовольствия. Однако он терпел, стараясь лишний раз не дергаться…

Мало ли…

— Можешь одеваться, — наконец, с видимым разочарованием вздохнула Илл'а, сунув в руки мужчине рубашку и даже на него не взглянув.

— Ты же не везде… осмотрела… — всерьез задетый, не сдержался он от кривой, чуть ядовитой усмешки. — Вдруг что-то да пропустила?..

И вот теперь-то эта… воспитанница Паучихи вспыхнула! Но вовсе не от девичьего смущения — от жаркой, оскорбленной злости! Исцарапанные руки сжались в кулаки, хмуро сдвинулись выгоревшие на солнце брови, гневно стиснулись розовые, чуть обветренные губы.

— Я узнала о твоем теле достаточно! — отрезала она сухо, тщательно пряча за этой сухостью обиду. — Даже больше, чем нужно… Сомневаешься в "недоучке, стащившей лицензию"? А если скажу, что ты — измененный? Обряд, правда, мне незнаком, послушниц такому в нашем Храме не учат… Но это объясняет твое странное равнодушие к физической боли. Ты вообще ее чувствуешь?..

Язвить Огнезору враз перехотелось. Теперь он смотрел на юную жрицу, столь превратно истолковавшую его издевку, растерянно, даже с легким ужасом. Она и правда вдруг узнала о нем слишком многое! И тут же облекла свое знание в безжалостные, точные слова…

— Можешь не отвечать, — сощурилась девушка. — Еще у тебя шрамов много, долеченных и не очень. Вот тот, что на левом запястье — весьма характерный… Давний… С отроческих времен? Не похоже как-то на тебя, но впрочем… одаренные могут вытворить всякое…

Он невольно потянул вниз рукав рубашки — и разозлился, поймав себя на этом, казалось бы, давно забытом жесте.

— Еще что-нибудь? — вопросил тем самым ледяным тоном, после которого Совет Лордов обычно принимается шептать молитвы Богиням.

— Сердце уже и поберечь пора, того и гляди, шалить начнет! — припечатала Илл'а мстительно. — Работенку бы тебе поспокойней, но чего нет, того нет… И да — силушкой своей не увлекайся. Еще срыв-другой — надорвешься, ослепнешь. А как ТАКУЮ слепоту лечить, сам знаешь, пока не придумали…

— Достаточно! — скрипнул зубами Гильдмастер. — И так себя немощным старцем чувствую… — добавил тихо, с мрачной насмешкой над собою.

— Как прикажешь, твое высокородие!.. — ядовито пропела она, усмехнувшись торжественно и солнечно. — Как прикажешь…

Слова утонули в заливистом хохоте Илана.

— Ну и влип же ты, Таргел! — искренне восхитился он наглой девчонкой. — Илл'а эту "недоучку" теперь тебе всю жизнь вспоминать будет!.. А чем вы тут, кстати, таким интересным заняты? — не преминул тут же влезть с весьма ехидным вопросом.

— Не подходи пока! — вмиг посерьезнев, рявкнули на него Гильдмастер с лекаркой в один голос, заставляя отдернуть протянутую было к плечу наставника руку.

— Это может быть опасно, — расплывчато пояснил Огнезор.

— А!.. Опять штучки одаренных… — тут же надулся мальчишка, но, к его чести, благоразумно отошел подальше. Плюхнулся на росистую траву, от костра по другую сторону.

— Сыро ведь, простудишься! — немедленно возмутилась Илл'а. — Я после и его посмотрю, мало ли… — добавила еле слышно, только для ушей Гильдмастера.

А Огнезору вдруг подумалось, что воспитанника-то он за последние дни как раз почти не дергал — даже утренние тренировки забросили. Ели, правда, все из одного котла, готовили вместе… Но вот девушку, помимо прочего, мастер еще и от кошмаров спасал — не далее, как позапрошлой ночью. И в ночь после схватки тоже… Плохие сны-воспоминания теперь донимали Илл'у реже, однако действовали на рассудок столь же сокрушительно — а потому, с обоюдного молчаливого согласия, на отдых устраивались они как можно ближе друг к другу: и им спокойнее, и Илану выспаться не помешают, и…

О других причинах Огнезор старался вообще не думать, осознавая, что потакает тайком собственной слабости… И вот результат!

— Тебя тоже проверить следует, — тихо предложил он. — Покажи мне, что искать…

— Покажу… — согласилась она неохотно. — Вот как только сама найду…