День середины лета

Но здесь останется Илан — ученик, близкий друг, почти сын. И, что гораздо хуже, — будущий Император. Тот, от чьей жизни зависят многие другие, зависит все для их земель. Погибни Илан — и Амареш станет Императором, Амареш взойдет на Золотой Трон, еще теплый от крови павшего правящего рода, — чтобы рано или поздно отдать его в руки новым чужакам. Как скоро вернутся Взывающие? Через два года? Три?

Амареш-Император встретит их, словно любимых родственников!

Погибни Илан — и весь привычный мир рухнет.

А значит, легкомысленный мальчишка важнее Гильдмастера, важнее юной, ни в чем не повинной лекарки… Огнезор не мог, не имел права оставить его сейчас!

Лая всегда умела выживать. Но эта девочка — хорошо, если Лая на две трети… Она такая, какой могла бы стать его Снежинка в той, прошлой, жизни… если бы мать ее не замерзла в горах, если бы вместо военной школы был душистый Ишин шатер, а вместо городских трущоб — свободные просторы Северных гор… Она была той Лаей, которую Огнезор никогда не знал и не узнал бы, ибо судьбы их не смогли бы пересечься. И она уходила сейчас, испуганная и потрясенная.

Преданная всеми.

Им самим — в первую очередь…

Что ж, очередной план сработал безукоризненно. Как и стоило ожидать…

Болело сердце. Не той эфемерной болью, о которой сочинять любят слезливые придворные поэты, — но самой настоящей, физической. Огнезор поморщился, вспомнил с горьким смешком предупреждение Илл'ы… Если так дальше пойдет, он рискует стать первым в истории темным мастером, скончавшимся от сердечного приступа… Словно какой-то столичный лордик, разжиревший от праздности! То-то потеха будет многочисленным недругам!

Чувствовал он себя сейчас дряхлым стариком…

И не было Ледяному Дьяволу ни передышки, ни просвета!

Те, кто присягнул ему, стаей воронья кружили рядом. Обступали со всех сторон. Ловили взгляд, внимали каждому слову.

Ждали приказов, решений и планов.

Глупая мечта закончилась, так и не успев начаться. Пора было возвращаться к реальности…

К соратникам, что первыми сожрут за малейшую слабость…

— И что за девица? — словно вторя его мыслям, принялся въедливо выспрашивать Сизобор. — Ты так старательно ее за иллюзией прятал…

И дюжина любопытно-хищных взглядов уже в открытую скрестилась на лице Гильдмастера.

"Хороший амулет у Сизобора, раз иллюзию распознал!" — поморщился тот с досадой.

Однако же ответил безразлично:

— Жрица, подопечная Милы и Гутора. Именно это юное дарование приложило руку к лекарству от чужеземного мора, и путы Взывающих снимать она научилась… Так что наша новая политика — открытое сотрудничество с Храмом — уже дает плоды. Но дальше ей иметь с нами дело небезопасно, а Отец-Настоятель на безопасности своих людей ОСОБЕННО настаивал, — последнее Огнезор выделил, обведя взглядом каждого. И дольше всех на Славе задержавшись…

— От нас-то ты ее личико спрятал, сам же показался во всей красе! — не смогла удержаться та от шпильки.

— С ее памятью я поработал, — невозмутимо соврал мужчина. — Лица моего она не узнает при встрече, зато в Храм доложит, что темные мастера по-прежнему верны Огнезору. Светить же своих агентов я вовсе не обязан, даже перед почетным собранием.

На этом опасный разговор был исчерпан — к огромному облегчению Гильдмастера. Об Илл'е больше и не вспомнили в ворохе новостей и докладов. И лишь Слава все так же ядовито ухмылялась краешком губ. Но не позволила себе больше ни слова под тяжелым, предостерегающим взором холодных синих глаз.

А вскоре и она о жрице позабыла. Ибо к берегу мягко пристала шлюпка с "Морского дьявола", а в ней — лорд-наследник под охраною Псов да самого господина Взывающего в придачу… Тут уж всем не до храмовой девочки стало! Чужеземец, бывший враг — такая диковинка!..

Обсуждение событий последних дней и недель развернулось, потекло с новой силой — и смахивало теперь на допрос незваного гостя. Недоверчивое, хищное любопытство темных мастеров способно душу вытрясти из кого угодно!

Архаш же вел себя весьма… интересно. Подчеркнуто покорный и смиренный, он обстоятельно отвечал на все вопросы, с легким поклоном принимал колкости да оскорбления, стелился перед собранием, словно угодливый трактирщик пред высоким лордом, — чтобы затем вдруг ударить едким сарказмом, хорошо скрытым за кротостью тона.

И кое-кто из высоких мастеров, больших ценителей подобных игр, быстро разобрался, что к чему, — да вошел во вкус, превратив совет в азартный незаметный поединок. Оттого и тянулись разговоры час за часом — до полудня, и дольше, и дольше… В жарких спорах переходя с того, что уже свершилось, на то, что лишь стоит предпринять.

— Мы должны представить Наследника, живого и в здравом уме, командующим, чтобы поднять, наконец, армию! — горячилась Слава.

— Этого Амареш и ждет от нас! — рычал Ледогор. — Привести Илана в самое логово змей? Откуда нам знать, сколько там обращенных и сколько предателей? Скольких уже подкупили? Скольких держат на поводке? Они позволили горстке наемников захватить дворец — как по мне, это достаточный повод для недоверия!