День середины лета

Мужские губы затвердели, а руки дернули прочь, отстраняя, отдирая Илл'у по-живому: кожа от кожи, сердце от сердца, душа от души…

Они замерли, тяжело хватая воздух. Не в силах оторвать друг от друга взглядов.

Но Эдан снова разрывал связь за связью…

Невыносимая горечь пробилась во всем его существе…

И погасла, безжалостно убитая…

Погасло все, оставив тишину и пустоту…

— Я люблю тебя, Эдан! — в отчаянии прошептала Илл'а, уже чуя, что безнадежно опоздала…

Он полностью заледенел. Окаменело лицо и плечи. Лишь пальцы под рубашкой напоследок стиснули до боли — и разжались, освободили. Покинули ее, внезапно замерзшую…

Мужчина встал — а Илл'а пошатнулась, потеряв опору.

— Это просто смешно! Уходи, — бросил он глухо.

— Ч-что?..

— Ты слышала. Хватит. Я пытался по-хорошему, правда пытался… Но ты не понимаешь намеков! А я не настолько сволочь, чтобы и дальше играть в эти игры с сопливой девчонкой! Уходи. Убежище тебе предоставят.

— Я не оставлю тебя… — тихо, как-то неуверенно возразила девушка. — Не после всего, что было…

Он глянул на нее, болезненно, сверху вниз — и вдруг злая ухмылка, медленно, через силу, нарисовалась на его губах. Эдан, ее Эдан — тот, что был на корабле, тот, что держал ее ночами и спасал от кошмаров, тот, что целовал ее так страстно всего миг назад, — ушел, исчез, неохотно, но необратимо и страшно…

Словно его подменили тем, ДРУГИМ…

Лордом-дознавателем, темным мастером…

Безжалостным циничным убийцей.

От одного его взгляда Илл'е сделалось жутко.

— А что было-то? — выплюнул он издевательски. — Я помогал единственному нашему целителю не свихнуться в дороге… В до-о-олгой дороге по диким местам без трактиров и услужливых девиц… Так что… развлекся, заодно… Да и наша храмовая мышка, кажется, не против была, а? Но… девичья честь не пострадала, в чем исключительно МОЯ заслуга. Будь умницей, скажи спасибо! — усмешка его стала наглой, самодовольной.

И безграничный ужас скрутил Илл'е внутренности…

А он говорил и говорил, нещадно убивая словами:

— Нет, ты, не спорю, пригодилась! Получишь достойную награду за помощь! Однако путешествие наше заканчивается. ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. От столь наивной мышки-жрицы нет больше толку! Вред один! Ну, посуди сама! Ни знаний о мире у тебя, ни опыта… Даже собственной личности — и той не сыщешь! Такой удобный… пустой сосуд… Оскорбишь — и уже ненавидишь. Приласкаешь — и вдруг влюблена по уши! Управлять тобою оказалось так просто, девочка, что я всерьез опасаюсь, как бы наши враги не проделали тот же фокус!..

Даже боли не было — только паника. Всепожирающая паника обреченного на казнь человека… Не в силах устоять, дрожащими руками уперлась Илл'а в доски настила: униженная поза, но об этом вспомнилось лишь мельком…

— Что… ты хочешь сказать?.. — глядя снизу вверх, заставила она шевельнуться пересохшие губы.

"Нет! Этого не происходит! Это неправда!"

Похабная ухмылка сползла с его губ, а взгляд стал холодным и жестким.

— Лишь то, что ты ненадежна, а я обязан думать о безопасности Илана. И потому наши пути здесь расходятся.

— Ненадежна? — она, наконец, нашла в себе гнев. И силы подняться. — Я не предаю друзей! А Илан мне друг, что бы ты ни говорил! И всегда будет другом!

— Подобные "друзья" ему не по статусу, девочка! — презрение сочилось теперь из каждого слова Таргела. — Даже смешно, что ты все еще понятия не имеешь, с КЕМ ИМЕННО тебя судьба столкнула! Друзья? Безродная бродяжка — и сам высокородный лорд Илан? ТЫ — и ЕДИНСТВЕННЫЙ НАСЛЕДНИК ЗОЛОТОГО ТРОНА, наш будущий Император?

У Илл'ы все оборвалось внутри — а, казалось, хуже быть не может!

— Это… — "неправда", хотелось сказать ей.

Но девушка знала, что Таргел не врал. Теперь твердо знала!

Все те странные вещи, удивлявшие ее в Илане… Их первая встреча во дворце, его обещания защиты от Гильдии, то, как люди реагировали, слыша его имя… Все ведь осведомлены были! Вся Империя!

Кроме нее, глупой храмовой овечки…

Она почувствовала себя такой дурой! Такой униженной, обманутой дурочкой!..

И в этот миг еще кое-что пришло ей в голову.

— Но если Илан тот, кто ты сказал, тогда… КТО ЖЕ ТОГДА ТЫ, Эдан? — помертвевшими губами прошептала лекарка.

— Прекрасный вопрос, глупая мышка! — издевка в его голосе прожгла ее насквозь.

— Нет, не говори… — в последней мольбе вскинула руку девушка. — Мне ведь… все равно, Эдан! Глупо, но… я ведь, правда… люблю тебя…

— Конечно, любишь! — безжалостно рассмеялся он. — Как может быть по-другому, Илл'а? ВЕДЬ ТЕБЯ ДЛЯ МЕНЯ И СДЕЛАЛИ!

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ. ЧЕРНЫЕ ТЕНИ ГИЛЬДИИ

Илл'а не успела осознать, не успела понять… Впала в странное оцепенение, словно неживая.

А он зачем-то одеяло натянул ей на плечи. И потащил за собою, заставляя переставлять босыми ногами по холодному земляному полу…

И вытолкнул на крыльцо, в беспроглядный туман, вязкий и липкий.

Она была лишь неясной тенью за его плечом.

Незримая, бесчувственная.

Замерзший призрак…

Сколько они стояли так? Илл'а не знала.

Миг? Минуту?

Долго.