День середины лета

Роскошь поблекла, ободралась, покрылась грязью. Мебель поломана, драгоценные безделушки давно прилипли к чьим-то немытым рукам. Кладовые разграблены. Под ногами шуршит мусор да то и дело хрустит битое стекло — осколки зеркальные, и цветные витражные, и фарфоровые расписные, узорчатые… Но больше всего, конечно, черепяных да бутылочных: вот синий, характерный, от храмового сухого пятилетней выдержки; и зеленый — от дорогой настойки на дюжине дюжин трав; а там (какое расточительство!) — редкий красный, от южного двадцатилетнего, янтарного и сладкого, явно из самых недр императорских винных подвалов…

Тянуло брагой, гнильцой, отсыревшими стенами и давно нечищеными клозетами. Слуги, по всему, разбежались… Вышколенную стражу заменило пьяное отребье с откровенно бандитскими рожами — да и те шныряли по коридорам как-то испуганно: либо шумной, храбрящей толпой, либо опасливо озираясь, вжимая в плечи голову.

Мда… Немного же нашлось у Амареша желающих добровольно соседствовать с обращенными Псами!

Из полумрака потайной ниши Огнезор провожал взглядом новую кучку нелепых "караульных", отстраненно прикидывая, как скоро (при такой-то охране!) старого лорда свои же подельники прирежут.

Впрочем, Амареша, скорее всего, Псы стерегут. Всей стаей — как перед этим Корага. А уж они всякого готовы рвать, не разбираясь! Вот только… Сам себя старик перехитрил! Удобство от столь неуправляемой и дикой охраны весьма сомнительно. Оттого не победителем в Императорском Дворце лорд сидит, но затравленной тварью в вонючем зверинце… Днюет и ночует в загоне, строит из себя вожака — и боится лишний раз дернуться, не зная, чего от собственной стаи ждать…

Ближе к центральным дворцовым залам Гильдмастер ИХ и почуял. Обращенных. Много…

Прикрыв глаза, он попытался сосчитать, но почти сразу сбился. Даже слишком много! Огнезор не удивился бы, если б и все пять-шесть сотен Амареш, с перепугу, к себе под бок согнал, устроив из Тронного Зала военный лагерь! Нет, днем-то Псы, наверняка, сновали по всей столице, послушно исполняя приказы. Сейчас же по привычке сбились кучей, сгрудились в самом сердце Дворца, как в пещере, сделав просторные анфилады залов тесными, удушливо-вонючими — и неприступными…

Луна щедро лила свет сквозь стрельчатые окна, и глазок тайного хода без труда открыл Гильдмастеру весьма знакомое зрелище: пятеро оборванцев по кругу, немигающе, по-звериному таращущихся во тьму, да грязные клубки тел на мозаичном полу — спина к спине, дыхание в едином ритме. Все, как тогда, в убежище Корага…

Если не считать громадины Золотого Трона на возвышении, что темнел, словно унылая скала над колышущимся морем. И… жиденького ряда походных коек прямо у его подножия — неудобных, шатких, отчаянно здесь неуместных. С храпящими на них заговорщиками собственной персоной!

Огнезор едва не разразился нервным хохотом, застигнутый врасплох столь точным, до абсурда прямолинейным воплощением своих ядовитих мыслей. Но вовремя сдержался, отступил бесшумно и незаметно.

Подохнуть по неосторожности в этом скотном загоне было бы… даже чересчур нелепо.

Прежде, чем дразнить спящих хищников, стоило проверить правдивость слов Архаша. А потому Гильдмастер затаился, принялся наблюдать и ждать. Даже чуткие, выносливые Псы иногда меняют караульных. А сонного легче сманить в какой-нибудь темный угол…

Ждать пришлось долго: больше часа. За это время и самые резвые из Амарешевых наемников угомонились: то ли вино закончилось, то ли силы. Дворец притих окончательно, погружаясь в крепкий предрассветний сон. А Псы, до сих пор сидевшие неподвижно, будто изваяния, вдруг подскочили разом, разошлись в разные стороны, осматривая и обнюхивая темные углы зала.

И затаившийся Огнезор подобрался. Позвал, поманил ближайшего, потянул за невидимый поводок, увлекая Пса к нише тайного хода.

"Иди сюда… подчиняйся… кто твой хозяин?" — бестелесно шептал он, прислушиваясь к реакции Обращенного. В любой миг готовый сорваться в бегство — или ринуться в бой…

Пес насторожился, но мягко двинулся на зов. Медленно — а потом все быстрее и радостней. И впрямь, похоже, узнавая! Не соврал Архаш!

А следом вдруг застыли, вслушиваясь в шепот, и его товарищи. Заспешили к укрытию Гильдмастера, вмиг позабыв о прежних приказах. И замерли все пятеро, послушные да смирные. Готовые служить и обожать, как настоящие собаки…

Однако спящая стая так и спала, не тревожась, но и не чувствуя Зова. Выходит, чтобы подчинить, их все же разбудить придется. А заодно — и весь Дворец, за компанию…

Но медлить больше было нельзя — рассвет приближался. Другие группы уже действовали вовсю — и это чудо, что до сих пор никто не переполошил лордов-заговорщиков тревожными вестями. А значит…

— Доброго утра, господа! — голос мужчины раскатисто загремел под сводами зала.

Пространство вздыбилось сотней тел, стеною вставших между Огнезором и подскочившими заговорщиками. Но он успел с растущим весельем отметить, как дергались те и падали с коек, путаясь в ногах и одеялах. Как ругались, подслеповато щуря глаза в полумраке…