День середины лета

Гильдмастера подобная наблюдательность, конечно же, ничуть не обрадовала.

— У всех есть маленькие личные секреты, — холодно перебил он.

— Сей ритуал, — будто и не слышал в голосе угрозы Гутор, — запрещен Храмом. Мое любопытство, как понимаешь, не праздно. Не первый век уже жрецы выслеживают да карают отступников…

— Могу тебя успокоить, отче: ЭТОТ отступник давно мертв. Впрочем, как и та, с которой он связал меня…

— Правда? — лицо жреца было все столь же отстраненным. — И почему тогда оттиск ее души кажется мне таким знакомым?..

Сказаны слова были нарочито тихо, и упрямый старикан тут же оставил печальную для собеседника тему, ретиво переключившись на Милины грехи и подвиги. Что ж, за этим Огнезор сюда и шел, не так ли?..

Загадочная фраза травила душу весь вечер.

Может, потому и позволил себе Гильдмастер к полуночи провалиться не в черноту, но в сон — один из тех, что дразнили надеждой, хоть и каждый раз после вселяли отчаянье…

Проснулся же от призрачного женского вопля — с горящими от тревоги висками да бьющимся заполошно сердцем. Чувством опасности сразу скрутило нутро. Не дав себе ни мгновенья на сонную растерянность, он резко вскинул руку, скорее почуяв, чем увидев, нависшую над кроватью тень.

Тонкое лезвие насквозь прошило ладонь, кровь брызнула в глаза, закапала на белое полотно рубахи. Кто-то попытался навалиться сверху, но Огнезор отшвырнул его ногами, сбросил на пол, — да тут же вскочил следом.

Следовало поторопиться: противник уже поднимался. И, кажется, вовсе не страдал неуклюжестью, присущей большинству "вольных наемников" — наоборот, двигался с грацией опытного убийцы, хорошо знакомой каждому темному мастеру…

Но все же Огнезор не зря слыл одним из лучших. Миг — и ночной гость опять безжалостно был опрокинут на пол, колено Гильдмастера придавило ему запястье, хрустнули кости. Поверженный враг не издал ни звука, продолжая яростно извиваться, сумасшедше вращать глазами, скалить зубы, словно бешеное животное… Не было в нем ни проблеска разума — и теперь, так близко, Огнезор отчетливо смог почуять знакомый тягучий след. Точь-в-точь, как на мальчишке-дозорном с синеглазого корабля-чудовища! Бездушная, тупая покорность чужой воле, превратившая свободного человека в преданного Взывающим пса. Сломай такую — и получишь юродивого…

Смерть, по всему, милосердней.

Ударом ладони Гильдмастер перебил поверженному горло.

Тот захрипел, задыхаясь в агонии, но Огнезор уже утратил к нему интерес. Иррационально, вопреки собственному чутью, боясь не успеть, он бросился вон из спальни, к хранящему сумрачную тишину кабинету, где ночевал сегодня Илан.

Молодой лорд, живой и невредимый, налетел на Гильдмастера в дверях.

— Что стряслось? — всполошено выдохнул он. — Я слышал… драку? Ты весь в крови!..

— Твой караульный убит! — с негодованием воскликнули сзади.

У входа в Верхние Покои, тяжело переводя дыхание, сверкая обнаженными кинжалами, застыла растрепанная, едва одетая Слава, всем видом своим подтверждая смутные Огнезоровы подозрения насчет тайно припрятанных в его жилище сигнальных амулетов.

Илан тут же с интересом покосился в расшнурованный вырез ее куцей рубахи, Гильдмастер же не удержался от гримасы. Если злючка в таком виде через весь Общий Дом бежала, уже завтра опять про них двоих слухи поползут, еще и дурака-мальчишку впутают…

— Затащи тело сюда, — хмуро приказал он черноглазой. — Ни к чему поднимать всеобщую тревогу… Потом накинь… вон хоть плащ — и отправь кого-то из дежурных разбудить Ледогора с Огнеглавом. Да пусть возьмут с собой ребят помолчаливей, понадежней: здесь надо будет прибраться…

Вернулась Слава минут через десять, невозмутимая и одетая уже, как положено. Огнезор едва успел смыть с себя кровь да закончить с перевязкой раненой ладони.

— Что хоть стряслось-то? — осведомилась она деловито. Первый страх, похоже, давно схлынул, уступив место привычной каждому темному мастеру собранности.

— Покушение, — кивком указал Гильдмастер на распахнутую дверь спальни. — Пойдем, что ли, поглядим на нашего… гостя?

Воспользовавшись приглашением, черноглазая первой шагнула в тревожный сумрак комнаты. За ней торопливо протиснулся неуемно-любопытный Илан, тут же зацепившись за ножку перевернутого в драке столика да чуть не растянувшись с проклятиями поверх оскалившегося в темноту мертвеца. Огнезор вошел последним. Картинно щелкнул пальцами, заставляя вспыхнуть каждую из дюжины свечей в спальне, отодвинул Славу с пути, а моргающего на свету воспитанника наградил предупреждающим, мрачным взглядом: скоро, мол, сюда вся Гильдия сбежится! Юноша высокомерно задрал подбородок, не желая признавать свою оплошность, но все же заметно попритих. Здравомыслия в нем всегда было больше, чем благородной родовой дури…

А внимание Огнезора переключилось, наконец, на их неудавшегося убийцу.

— Знакомая физиономия! — первой нарушила молчание Слава, разглядывая труп с какой-то удивленной брезгливостью. — Чего ему, идиоту, в жизни-то не хватало? Неужто, денег? Или это опять… идейный?..