День середины лета

Последнего же пса волки окружили незаметно — он и не понял, когда тонкий дротик, в точности такой, как были у погибших товарищей, погрузил его тело в предательский сон. Пес вопил и выл беззвучно, остатками мыслей, призывая хозяев на помощь — да все никак не мог пошевелить и пальцем. Ему не жаль было погибать — но до смерти обидно казалось сдохнуть вот так, даже не порвав врагов напоследок. Словно труп, его торопливо сгрузили на подводу, и повезли куда-то, не заботясь о тряске. Затем, все столь же неподвижным, оставили надолго в сарае, пропахшем сеном, лошадьми, гнилым тряпьем и недавней кровью.

А спустя бесконечно долгое время дверь открылась, впуская Волка и знакомую самку… Девицу он сразу вспомнил, ведь и она могла стать тогда частью стаи! Но предпочла сбежать, трусливая дрянь! Предатель!..

От безысходной, злой ярости Пес захлебнулся рычанием.

— У тебя не так много времени, Илл'а, — хмуро заметил Волк, рассматривая Пса с брезгливостью. — Если эта тварь очнется раньше, чем сработает твое лечение, мне придется его убить, и наша договоренность потеряет силу.

— Мог бы не говорить об этом с такой явной надеждой! — мрачно буркнула девчонка, обнимая лицо неподвижного Пса ладонями. — Лечение сработает, я уверена. К тому же, этот дядька спас меня тогда от обращения. Я очень ему обязана…

Безумная боль охватила Пса в этот миг. Он больше не слышал голосов своих мучителей, лишь чувствовал жар и захлебывающееся ударами сердце — словно маленькая дрянь одним махом вскипятила ему кровь.

А потом вдруг разом лопнули цепи, хлыстом полоснув по сердцу, голове и горлу — и, всего на миг, мысли стали ясными и острыми. Бывший Пес осознал себя — но тут же погрузился в беспамятство.

* * *

— Хватит! — за талию оттащил Таргел Илл'у от знахаря. Ногой распахнул дверь сарая и выволок упирающуюся, не вполне пришедшую в себя, девушку на воздух.

Она обмякла в его руках, тяжело дыша, с кружащейся головой.

— Самоуверенная девчонка! Тебя саму кто потом на ноги ставить будет? — встряхнул ее, перед тем, как ослабить хватку.

— Так ты, вроде, одаренный? — отмахнулась она вяло — и тут же сползла вниз, на пыльную, примятую травку. Растянула губы в усталой, довольной улыбке. Беспокойство "господина лорда", пусть и скрытое за резким тоном, приятно согрело душу.

— Лекарь из меня… — буркнул мужчина с досадой.

Подал знак мнущемуся в стороне караульному, затем и сам, ничуть не смущаясь, даже с каким-то облегчением, уселся рядом с Илл'ой, пальцами зарылся в траву, вытянул длинные ноги, безжалостно утопив в рыжей пыли каблуки дорогущих сапог.

— Думаешь, если б я в этом силен был, стал бы тебя, храмовую девочку, вмешивать? — жмурясь солнышку, проговорил беззаботно. — Вытряс бы еще вчера все нужное — а там уж сами как-нибудь… Впрочем, — он сделал вид, что задумался, — еще и теперь не поздно… Хороший целитель, вопреки твоим словам, среди моих людей найдется…

— И где же он? — мстительно прищурилась Илл'а, уже точно зная, что деваться Таргелу некуда. — Не здесь ведь, я права? Пока еще доберется, пока обучится… Нет, я, конечно, напишу, что и как (дело серьезное, не до скрытности), — передашь письмецо своим целителям… Но… тебе ведь и кто-то под рукою нужен? Чем я не подойду?..

— Ну-ну… И как же долго наш болезный проваляется? — резко ушел мужчина от опасной темы.

— Допрашивать будешь? — поморщилась девушка. — Очнется-то скоро, но хоть час ему дай, в себя прийти… А про обращение я тебе и так расскажу — все, что от него узнала, пока снимала путы…

Слушал ее Таргел серьезно и внимательно, без тени оскорбительной снисходительности, без толики высокородной спеси. "Вот умеет же человеком быть!" — даже подумалось Илл'е, однако мысль эта быстро потерялась в ворохе куда более занимательных и тревожных.

От появления в порту Небесного Города незваных гостей меньше месяца прошло — а зараза из обращенных безумцев успела, по словам лорда-дознавателя, расползтись едва ли не по всем городкам ближнего побережья! И это притом, что Взывающий к Поклонению Кораг — единственный из пришельцев, способный обратить в рабство почти любого! Глубочайшее изумление доселе вызывала невиданная пронырливость сего господина. Так что разгадка таинства вербовки пришлась как нельзя кстати…

— Хотя радоваться тут нечему, — мрачно подвел итог Таргел. — Если бы он лично своих псов обращал — мы бы и горя не знали! А так… Сложно представить, сколько народу Взывающие своими амулетами угробят!..

— Почему же сложно? — здраво возразила девушка. — Шипы, на которых делались подчиняющие заговоры, принадлежат кистянке болотной. У нас она растет лишь в соленых топях в окрестностях Крама… Может, и у чужаков на родине встречается — даже наверняка, раз они ее свойства знают… Но не в том дело… Срезанное и высушенное, это растение хранится не больше трех недель, затем рассыпается в пыль. Потому-то его наши травники почти не используют…