День Шакала

В аэропорту Ковальский подошел к стойке "Алиталии", заплатил наличными за билет и заверил девушку за стойкой, что у него нет ни багажа, ни ручной клади. Ему сказали, что Посадка на марсельский рейс на 11.15 начнется через час. Человек SDECE тихо следовал за ним.

Убивая время, экс-легионер расположился в кафетерии. Он купил чашку кофе и перенес ее за один из плексиглассовых столиков, откуда можно было наблюдать за взлетной полосой. Большую часть жизни звук авиадвигателей означал для Ковальского лишь немецкие "мессершмитгы", русские "штурмовики", или американские "летающие крепости". Позднее этот звук уже означал воздушную поддержку Б-52 и "скайрайдерам" в Корее, "Мюстерн" или "Фуга" в Алжире. Но в гражданском аэропорту все было по-друтому, Самолеты приближались к посадочной полосе, приглушив двигатели, и были похожи на гигантских серебряных птиц. Казалось, они подвешены к небу на нитях, и это ощущение не проходило, пока они не касались земли. Будучи нелюдимым человеком, Ковальский все же любил сутолоку аэропорта. Он даже подумал о том, что, сложись его жизнь по-другому, он пошел бы сюда работать. Но он стал тем, кем стал, и возврата не было.

Его мысли вернулись к Сильви, и он погрузился в глубокую задумчивость. Это несправедливо, подумал он, что она умрет, а все эти парижские ублюдки будут жить. Полковник Роден рассказал ему о них и о том, как они предали Францию. Они обманули Армию и уничтожили Легион, бросив народы Индокитая и Алжира на произвол террористов. Полковник Роден никогда не ошибался.

Объявили посадку на марсельский рейс. Ковальский прошёл через стеклянные двери на пышущую жаром бетонную полосу, где в ста метрах от выхода стоял самолет.

Со смотровой площадки за посадкой наблюдали два агента полковника Роллана. Теперь на поляке был черный берет, а к щеке был прилеплен кусок лейкопластыря.

Когда лайнер взмыл в небо, агенты спустились в холл и остановились у телефонной будки. Один из них набрал местный римский номер. Когда на другом конце провода подняли трубку, он представился и медленно произнес: "Он отбыл. Рейс "Алиталия" четыре пять один, посадка в Маринань в 12.10. Чао".

Через 10 минут сообщение поступило в Париж, а еще через 10 минут оно уже было в Марселе.

Самолет "Вискаунт" перепорхнул через ослепительно-голубую воду залива и развернулся для захода на аэропорт Маринань. Миловидная римская стюардесса, улыбаясь, проверила, пристегнуты ли ремни безопасности, и затем села в свое кресло позади салона. Она обратила внимание на пассажира в кресле перед собой, взгляд которого замер на сияющей белесой пустоте Роун Дельты. Это был большой неуклюжий мужчина. Он с акцентом говорил по-французски и совсем не понимал итальянский. Родом из Восточной Европы, если судить по акценту, подумала стюардесса. Увалень был в черном берете, зеленом мятом костюме и темных очках. Огромный кусок лейкопластыря скрывал половину его лица.

Самолет сел точно по расписанию и подрулил к зданию аэропорта. Пассажиры прошли в зал таможенного досмотра. Пока они проходили сквозь стеклянные двери, лысый человечек, стоявший рядом с одним из таможенников, незаметно тронул того за рукав.

- Большой парень, черный берет, лейкопластырь.

Такое же указание он дал другому таможеннику. Пассажиры разделились на два потока перед таможенным барьером. Позади решеток по бокам прохода друг против друга сидели двое полицейских и смотрели на пассажиров, заполняющих пространство между ними. Каждый пассажир предъявлял паспорт и посадочный талон. Офицеры были из секретной службы DST, за государственною безопасность внутри страны. В их обязанности также входила проверка въезжающих иностранцев и возвращающихся из-за границы французов.

Когда появился Ковальский, человек в голубом мундире позади решетки едва ли обратил на него внимание. Он поставил печать в посадочный талон и, кивнув, разрешил Ковальскому двигаться дальше.

Почувствовав облегчение, тот прошел по направлению к таможенному барьеру. Несколько чиновников уже получили инструкции от маленького лысого человечка, который к этому времени уже растворился в офисе со стеклянным фасадом. Старший таможенник обратился к Ковальскому, показывая в сторону остальных пассажиров, ожидавших свои чемоданы у ленточного конвейера:

- Мсье, ваш багаж.

Ковальский нагнулся к таможеннику:

- У меня нет багажа.

Тот поднял брови.

- Нет багажа? А есть ли у вас что-либо для заявления в декларации?

- Нет, ничего, - ответил Ковальский.

Чиновник дружелюбно улыбнулся:

- Хорошо, проходите, мсье, - сказал он и показал в сторону стоянки автомобилей. Ковальский кивнул и направился к выходу.

Через некоторое время он уже ехал в автобусе по направлению к городу. Когда он исчез из виду, несколько таможенников собрались вокруг старшего.

- Интересно, что они хотят от него, - поинтересовался один.

- Он похож на мрачного педераста.

- Это сейчас. Я посмотрю на него, когда эти ублюдки им займутся, - вставил третий клерк, кивнув головой в сторону расположенного позади них офиса.

- Давайте, за работу! - оборвал их старший. - Сегодня мы уже послужили Франции.